Страница 3 из 36
- Не совсем понятно, но я попробую, - пообещала я.
- А тут ничего и не нужно понимать, - Анна подошла к картине и от порыва ветра, повеявшего со стороны пруда, ее рыжие локоны распушились и всколыхнулись. - Я же тебе говорю, это нужно почувствовать.
- А если я ничего не чувствую, значит со мной что-то не так? – забеспокоилась я. – Может быть ты напрасно тратишь на меня время.
- Не выдумывай, Аня. Все у тебя нормально. Ты не чувствуешь ничего, потому что ты напряжена. В следующий раз вспомни об этом, расслабься и постарайся настроиться на волну.
- Да на какую волну?..
- Слушай, не забивай себе голову, - по настроению Анны стало заметно, что моя дотошность начинает ее доставать. - Твоя беда в том, что ты воспринимаешь все буквально и ищешь проблему там, где ее нет. Тебе знакомо такое понятие, как вдохновение?
- Конечно знакомо, - ответила я.
- Так вот - это вола и есть. Только я выразила это более образно. Хотела, чтобы тебе стало понятно. А в итоге только еще больше тебя запутала.
- Да, нет, не запутала. Все нормально, - поспешила я ее разубедить. - Просто у меня такая натура, люблю разобраться во всем досконально и при этом ничего не упустить. Зато теперь я уже точно буду знать, на чем фокусировать свое внимание, и постараюсь настроиться на этот твой поток. Уж чего-чего, а вдохновения у меня в избытке.
Пока мы с Анной обсуждали особенности моей восприимчивости, Вениамин и Милица нашли чем себя занять. Пользуясь случаем – ведь у нас на дворе был декабрь, с мокрым снегом, предвещающим предновогодние морозы, а на ожившей картине был хоть и пасмурный, но осенний день, - они махнули в открывшийся портал и принялись там резвиться и гонять по берегу пруда, вздымая ворохи густой листвы и, дразня друг дружку лавировали между античными статуями.
- Ну, а ты как, не прочь прогуляться на ту сторону? – спросила Анна и приглашающим жестом указала на оживший пейзаж.
Разумеется, я была не против. К тому же мне было интересно, побывать в уголке, который я же сама и создала. Я сделала глубокий вдох, как перед погружением под воду, задержала дыхание, перенесла сознание вглубь картины, сделала шаг и переместилась на ту сторону.
При прохождении в другую реальность я почувствовала легкую щекотку. От обычной она отличалась едва ощутимым покалыванием. Это было похоже на то, будто по всему телу пробежало полчище муравьев. Длилось это всего лишь мгновение, и вскоре все снова пришло в порядок, и я почувствовала, как по телу растеклось приятное тепло.
От воды веяло свежестью и мягкой прохладой. В воздухе витал аромат незнакомых мне цветов. Он был не то, чтобы приторный, но какой-то медвяно пряный. Не похожий ни на один из знакомых мне запахов.
Минуя берег, мы с Анной поднялись на невысокий покатый склон, и вышли на ухоженную дорожку, вымощенную терракотовыми пористыми плитами.
- Странно, - произнесла я, ступая по ним неуверенно и осторожно.
- Что тебе показалось странным? – спросила Анна.
- Эта дорожка. Откуда она здесь взялась? Ведь я ее не рисовала.
- Этот мир, точнее его фрагмент, - Анна указала на окружающие нас деревья, заботливо подстриженные кусты и до блеска отполированные мраморные статуи, - как ты считаешь, откуда это все появилось?
- Ну как откуда, я взяла и это все нарисовала.
- А перед тем, как нарисовать, откуда у тебя появилась сама идея? Ведь ты писала эту картину не с натуры, не с открытки и не с фотографии…
- Ах вот ты о чем, - поняла я куда она клонит. – Этот пейзаж я взяла из головы. Я же его придумала.
- Осторожно! – вскрикнула Анна, уворачиваясь от промчавшихся вихрем мимо нас Вениамина и Милицы. – Смотрите, куда несетесь. Вот же бестии. Того и гляди, сшибут…
Но они ее уже не слышали. Оказавшись на вольном просторе, после тесных квартир и прочих ограничений цивилизованного города, они хотели наверстать упущенное, и собирались носиться, как я понимаю еще долго. Либо до тех пор, пока мы их не остановим, либо пока они сами не упадут, загоняв друг дружку до изнеможения.
- Ты считаешь, что мир, в котором мы сейчас находимся… что ты его придумала? - вернулась вновь Анна к разговору.
Она попробовала оттереть от своих голубых джинсов следы красной глины и буро-желтой травы, оставленный этими рыжими шалопаями. Но убедившись, что это напрасный труд, решила оставить эту тщетную попытку до ближайшего свидания с пятновыводителем и стиральной машиной.
- Ну, да, я его придумала - подтвердила я. – Так и есть. Это же очевидно.
- Ну хорошо, допустим, - сказала она. – Если так, то пространство, в котором мы сейчас находимся, должно быть ограничено только тем, что изображено на твоей картине. Вот этими деревьями, беседкой на берегу пруда и вон той живой изгородью из подстриженных кустов. Ты со мной согласна?..
- По идее, все должно быть именно так, - сказала я, но при этом почему-то засомневалась.
- Тогда пойдем, посмотрим, так ли это на самом деле, - предложила она, указав на пригорок, где росли деревья с развесистыми кронами. – Тем более, что дорожка ведет именно туда. Если все, как ты говоришь, то дальше хода не будет и мы упремся в невидимую стену.
- А если нет…
- А если нет, тогда увидим, что нам откроется там за горизонтом. Ну, смелее. Не ужели тебе не интересно?
И мы пошли. Анна ступала уверенно, а я не очень. Но при этом я старалась от нее не отставать.
Стук ее каблуков по терракотовым плитам, звучал не то, чтобы громко, но раздавался весьма отчетливо - словно она намеренно хотела кому-то заявить о своем присутствии.
Когда мы поднялись наверх и достигли изображенных мной деревьев, я посмотрела на раскинувшуюся перед нами панораму и обомлела. Пруд, что остался внизу, с уютной беседкой на берегу, ажурными клумбами в форме раскрывшихся раковин и мраморными статуями, были лишь легкой ненавязчивой прелюдией, скромным лирическим отступлением, по сравнению с той изысканной роскошью, что царила вокруг, от горизонта до горизонта.