Страница 2 из 36
- Немного не так. Ты напрасно так растираешь это пятно. Если будешь так делать и дальше, ни к чему хорошему это не приведет.
Анна, взяла одну из кистей из керамического стакана, выдавила на палитру из тюбика белила смешала их ранее приготовленной мной с лазурью. Добившись нужного оттенка, она сделала несколько мастерских мазков на моем этюде - вроде бы мелочь, но картинка тут же преобразилась. Она в буквальном смысле откликнулась на ее прикосновение и ожила.
- Тебе всего-то нужно было придать воде прозрачности. А ты устроила тут растирание. Наоборот, только все замутила, - она указала заостренным кончиком кисти на центральное поле моего пейзажа. – Еще чуть-чуть и твой пруд превратился бы в болото. И тогда лебедей можно было бы заменить на цветы кувшинок с квакающими вокруг лягушками.
- А что, вполне себе неплохая идея, - промурлыкал устроившийся на подоконнике Вениамин.
- Ну да, - поддакнула ему Милица. – Почему бы и нет. Если не знать, что должно было быть изображено здесь изначально, то можно ничего и не заметить. Болота ведь тоже бывают разные…
- Милица, уймись, - сделал ей замечание Анна. – Ну что ты такое несешь. Ну, где ты видела на болоте беседку в стиле ампир и античные скульптуры?
- А почему, собственно, нет, - лиса манерно забросила хвост через лапу, изобразив из него подобие муфты, и с видом эстетки и ценительницы настоящего искусства принялась отстаивать свою точку зрения. - Разве не может творческая личность, дать волю полету своей необузданной фантазии. Она же художник, может она так видит. Кто сказал, что Венере или Аполлону не место на болоте. Это что запрещено? Где такое написано.
- Да ладно, Милица. В самом деле, хватит, - высказала я свое мнение, зная Милицу и ее желание поговорить, эта дискуссия могла затянуться надолго. – Я, конечно, благодарна вам с Вениамином за поддержку. Но, Анна права. Я зациклилась на этом фрагменте и едва все не испортила.
- Вот-вот, и я о том же, - подчеркнула Анна. - Хорошо, что ты это понимаешь. Во всем должна быть мера и нужно всегда быть честной перед собой. Если что-то тебе не удается, то это вызов и повод еще более тщательно поработать над собой, до достижения полного удовлетворения результатом.
- Для того, чтобы было полное сходство с объектом? – с ёрничала лиса. – Тогда проще заняться не живописью, а фотографией.
- Художественная фотография, это тоже, между прочим, отдельный вид искусства. И даже там не все так просто, как этот может показаться на первый взгляд, - невозмутимо заявила ей Анна. – Но дело даже не в этом. Если мы говорим о картине, то основная задача художника состоит не в стремлении отобразить на своем полотне реальность с безупречным сходством, как на фотографии, а воплотить в работе часть своего восприятия и передать глубину своего видения. Чтобы тот, кто увидит потом картину смог почувствовать это на себе . Настоящее мастерство должно завораживать, вызывать эмоции. Чтобы тот, кто рассматривает картину, не разглядывал ее детально и не восторгался отдельно прописанными деталями, а позабыв обо всем на свете, мог погрузиться в нее без остатка, и почувствовать себя внутри.
- Как бы стать ее частью? – спросила я неуверенно.
- Да. Можно сказать и так.
- Кажется я понимаю к чему ты клонишь, - загадочно улыбнулся Вениамин.
Кот спрыгнул с облюбованного подоконника, подошел к мольберту и принялся разглядывать мой этюд с разных ракурсов, словно пытался найти в нем завуалированный скрытый смысл.
И тут он и впрямь что-то почувствовал. Я это заметила по тому, как зашевелись его усы. Кот подозвал к себе Милицу, что-то ей прошептал на ухо – что конкретно, я не расслышала. После чего лиса обратила свой взор на картину, и принялась водить вокруг нее носом, словно пыталась уловить исходящие от нее запахи.
- Невероятно, - сказала она, не в силах скрыть распирающего ее восторга. – Пахнет прудом, веет легкий ветерок, я даже чувствую исходящую от него сырость.
- А я что тебе говорил, - подмигнул ей Вениамин. - Настоящая магия, высшей пробы. Подлинное искусство. Аня, ты молодец. С каждым разом у тебя получается все лучше и лучше.
- Я старалась, - сказала я и почувствовала, что краснею. – Но в этот раз видно я старалась не совсем достаточно. И поэтому, в том, что получилось в итоге не моя заслуга, а Анны. Без ее участия картинка так бы и осталась бы статичной и не ожила. Так, что мне до ее уровня еще учиться и учиться.
- Не нужно скромничать, - сказала Анна, оттирая с пальцев следы от краски кусочком ветоши. – Ты и сама бы прекрасно справилась если бы не была такой зажатой и напряженной.
- Ага, легко тебе говорить, - заявила я в свое оправдание. - Будь у меня такие навыки, я бы тоже могла создавать порталы в Навий Мир с помощью кисти или карандаша, даже с закрытыми глазами. Но поскольку я только учусь, то вынуждена все предельно точно продумать и рассчитать перед тем, как нанести хоть какой-нибудь маломальский штришок или наложить мазок. А иначе все мои труды пойдут насмарку. Это будет обидно. И между прочим, я вовсе не напряжена. Я называю это состояние, сосредоточенностью.
- Называй как хочешь, - не стала спорить со мной Анна, – но сути дела это не меняет. Сосредоточенность, это хорошо. Но в любом деле всего должно быть в меру. То, как ты относишься к написанию своих работ, я назвала бы перфекционизмом. Иногда это качество бывает полезным, если им не злоупотреблять. Но не стоит забывать, что зачастую, такой подход не способствует прогрессу. Умудренные опытом мастера говорят: «Лучшее враг хорошего».
- Так что получается, что мне не нужно стараться?
- Разумеется нет. То есть да, стараться нужно обязательно. Только ты должна понять, что изобразительное искусство — это не та наука, где каждое действие нужно рассчитывать по сложным формулам. Тут главное творческий настрой. Нужно понять, что ты чувствуешь, уловить поток, слиться с ним и устремиться по его течению. И тогда ты сама удивишься, как у тебя все станет получаться.