Страница 23 из 36
- Но ведь это значит, что он так и не признал за собой вины. И несмотря ни на что, ни сколечко не раскаялся, - возмущенно сказала я после всего услышанного. – А то, как он поступил с этими несчастными, теми, кто его поймал, лишний раз доказывает его кровожадность, коварство и бесчеловечность.
- Ну-ну, деточка, успокойся, - попытался меня урезонить судья, смягчая тон. – Не стоит все так драматизировать. На сегодняшний день дела в нашем городе обстоят не так уж и плохо. Если не считать тех редких случаев, когда его светлость в преддверии наступающего полнолуния, замечтавшись забудется и кого-нибудь ненароком укусит. Но если сравнивать это с тем, что когда-то было раньше, то это такие мелочи. И то, между прочим, потом его светлость, чтобы уладить случившийся конфуз, как правило, обязательно извиняется и возмещает ущерб пострадавшему подарками. Так что, милочка, вы зря сгущаете краски, не такой уж он и деспот, как вы его малюете. Да, чего, собственно, я тут вам объясняю, вы же сами его видели. Обходительный, милый и весьма приятный в общении человек…
Тут я поняла, что спорить с судьей на этот счет бесполезно. То ли он до такой степени запуган герцогом, что даже здесь, где тому его не достать, не решался сказать о нем худого слова. То ли в самом деле, судья уже так завяз в покрываемых им злодеяниях, что окончательно очерствел душой и намеренно отказывался отличать плохое от хорошего.
- Вы сейчас меня или себя убеждаете? – спросила его я. – Если меня, то не утруждайтесь. Видели мы, какой ваш герцог приятный в общении, и его гостеприимством сыты по горло. А по поводу милости, то тут я вообще молчу. Вы случайно имели ввиду не эту милость, благодаря которой мы тут оказались?
Судья изменился в лице и ненадолго впал в замешательство. По его заметавшемуся взгляду было понятно, что ему не очень хочется отвечать на мой вопрос. Полагаю, он отдавал себе отчет в том, что как бы он не выкручивался, отвечать за свои поступки ему все-таки придется. Но судья, был бы не судья, если бы так легко сдался и признал за собой вину, все-таки годы судебной практики кое чему его научили.
- Вы опять все неправильно поняли и тем самым вводите суд, то есть меня, в заблуждение. Вот, вы меня спрашиваете, по чьей милости вы здесь оказались? Ну, хорошо. Раз вы желаете услышать, то я вам отвечу. Вы оказались здесь не по милости его светлости, а по милости этого рыжего прохвоста.
Из-под черной мантии грозным коршуном взметнулась рука судьи и в обвинительном жесте указала перстом на развалившегося на стуле Вениамина.
- Если бы не он, то вам бы ничего не угрожало. А поскольку вы были с ним, то его светлость принял и вас за соучастников…
- За каких еще соучастников, - возмутилась я. - Мы и знать не знали о том, что у вас там творится. А о том, кем ваш герцог оказался на самом деле, Вениамин нам поведал, когда уже нас отвели в часовню.
- Это вас не оправдывает, - сухо заключил судья. – И суд отклоняет ваше возражение. Раз вы вместе, то значит, вы с ним заодно…
- А вот с этим уже не поспоришь, - похлопала по плечу Вениамина Милица и заговорщицки подмигнула. – Точно подметил, не в бровь, а в глаз. Слышал Веник, мы с тобой заодно. Попал, как говорится, в самую точку.
- .. Поначалу, увидев кота и вас, герцог не поверил своим глазам и велел дворецкому привести вас к себе. Для того, чтобы самолично в этом убедиться. А когда окончательно убедился в том, что узнал рыжего прохвоста, то сей же час принял меры необходимой предосторожности и незамедлительно вызвал стражу. Сами посудите, с какой стати беглому смутьяну возвращаться назад, если он не имеет против его светлости никакого коварного умысла?..
Если следовать логике герцога, то соглашусь, это прозвучало убедительно. И тут наши взоры устремились на кота.
- А что вы на меня так уставились? - Вениамину явно не понравилось, что судья всеми способами пытается выставит его крайним. – Говорю вам, что я здесь ни при чем. В самом начале, когда мы вышли к пруду, я даже не подозревал, куда мы попали. А то, что мы оказались во владеньях герцога, я понял только когда мы поднялись наверх и перед нами раскинулось его поместье. Но в этот момент к нам уже подходил слуга, и что-либо вам объяснять было уже поздно. Тогда, пока еще было возможно, я предлагал вам немедленно вернуться. Но меня никто не послушал. Оно и понятно. Кто же откажется от такого заманчивого предложения. Я понадеялся на удачу и решил на ходу с импровизировать. Но просчитался. Как бы я ни старался изобразить из себя из себя совсем другого кота, звериного чутья Маркуса обмануть мне не удалось. Это все равно, что встать на четвереньки, громко заржать и объявить себя лошадью, в надежде на то, что тебя не узнают. Он без труда разоблачил меня, а остальное вам уже известно. И вот, теперь мы здесь, и я рад, что в очередной раз герцог остался с носом. Но после того, что я сегодня услышал, я для себя точно решил, чего бы мне это ни стоило, но я все равно туда вернусь. Зло не должно оставаться безнаказанным. И надеюсь, на этот раз последнее слово останется за мной, а не за этим оборотнем в человеческом обличии.
- На твоем месте, я не стал бы на это рассчитывать, - сказал судья и как бы невзначай, подобрал оброненный свиток с нашим приговором.
Даже здесь, при сложившихся обстоятельствах, он не мог избавиться от старых привычек, и цеплялся за гербовую бумагу, как за гарантию своей неприкосновенности. Но когда понял, что в данной ситуации, его законы не имеют над нами никакой силы, решил не испытывать судьбу, и не нарываться на неприятности.
Краем глаза судья обратил внимание на то, с каким ненавистным взглядом Вениамин смотрит на злополучный приговор, и тогда, от греха подальше, спрятал его под мантию. Тем самым он дал нам понять, что все равно отступать от своих принципов не намерен. А, если потребуется, то он будет готов их отстаивать до конца.