Страница 2 из 5
А ещё Диего знал, что в ответе доктора был упрёк и в его сторону. Ведь это именно его отец Эдвард Диего в 2072-ом нанял хакера для взлома “S.H.O.D.A.N.”. Отключение этических ограничений на системах искусственного интеллекта того поколения было довольно простой задачей, и когда всё было готово, на свободу вырвался настоящий демон XXI века. Если раньше первородным злом считали Гитлера, то теперь его место прочно заняла “S.H.O.D.A.N.”. Несмотря на то, что и Гитлер, и “S.H.O.D.A.N.” убили сотни людей, именно взбесившийся искусственный интеллект стал первой угрозой людям, именно как виду. Упиваясь своей цифровой манией величия, “S.H.O.D.A.N.” чуть не уничтожила всю планету.
Но хакеру удалось уничтожить “S.H.O.D.A.N.”. А также убить Эдварда Диего. Сам капитан Диего так и не смог до конца разобраться, как же отнестись к тому, что твой отец пал от руки самого известного человека в мире. Хотя, Уильям совершенно точно знал, как он относится к самому Эдварду Диего. Ему была противна сама мысль об этом человеке, о его ненасытной алчности и глубочайшей безответственности. Отец уничтожил их семью, оставил их без гроша. А журналисты… Они не давали Уильяму ни минуты покоя, продолжая мучить его своими вопросами что в школе, что на улице, и даже домой к нему прорывались.
– «Почему твой отец так поступил? Чего он добивался?» – спрашивали они без конца. – «Что ты сам об этом знал?»
Но основной удар приняла на себя мать Уильяма Диего. Возможно, распад семьи так повлиял на неё, а, может, она просто не была готова жить с той же ношей на плечах, что и у её сына, но менее чем через год после инцидента на станции “Цитадель” она, не раздумывая, вскрыла себе вены. Уильям нашёл её лежащей на стенке ванны. Голова полностью погрузилась в алую от крови воду. Вынув тело матери из воды, Уильям увидел её разбухшее лицо с отёкшими веками, а её кожа вовсе не напоминала человеческую, а стала холодной и гладкой, словно винил. Пока он вытаскивал труп из ванной, в голове вихрем кружились мысли о том, какой теперь станет его жизнь, и как ему избавиться от клейма сына Эдварда Диего. Уильям понял, что смыть со своего имени весь этот позор удастся лишь, поступая в жизни не как отец. Он должен был стать полной его противоположностью.
Спустя все эти годы, его уже не считали сыном того самого печально известного Эдварда Диего, который сотворил “S.H.O.D.A.N.”. Для всех вокруг он был контр-адмиралом Уильямом Бедфордом Диего, героем битвы при Бостонской бухте, олицетворением спокойствия и уверенности в Комитете Объединённых Наций, а также наиболее вероятным кандидатом на пост министра внутренних дел в 2116-ом году. Он стал центровой фигурой во флоте, а впереди его ждала завидная политическая карьера, хотя, несмотря на его адмиральские погоны, все по-прежнему называли его капитаном Диего – именно в таком звании к нему пришла слава победителя в битве при Бостонской бухте. Своим видом Диего передавал всю суть Комитета Объединённых Наций – нового правительства, сформированного после восстаний 2075-ого года, когда была свергнута власть олигархов и корпораций. Инцидент на станции “Цитадель” стал финальной точкой в 25-летней истории правления промышленного сектора в мире, где корпорация “TriOptumum” правила самим промышленным сектором. А началось всё в 2031-ом году с принятия закона Хэйза-Бишопа, позволявшего корпорациям создавать собственные правительства, если работающий в них персонал составлял более 66% от местного населения в каком-либо регионе. Силами лоббирующих этот закон чиновников размер регионов был увеличен, и вот уже целые штаты подпадали под его действие. В конце концов, в стране остались лишь чисто символические органы управления, и последние крупицы привычной политической кухни США тихо и незаметно ушли под крыло к “TriOptumum” в 2059-ом.
Но всё это теперь было в прошлом. Диего верил в то, что люди истосковались по настоящему правительству. Инцидент с “S.H.O.D.A.N.” был лишь поводом для того, чтобы вернуть всё, как раньше. Теперь же воцарился порядок. Корпорации снова взяли под контроль. Диего удивляло и то, что при таком жёстком надзоре “Сару” не отключили в тот же момент, как узнали об её существовании. Можно было сколько угодно спорить, работала ли Делакруа на кого-то, или это был её независимый проект, но сути бы это не изменило. Решающее слово по таким вопросом оставалось за правительством, и оно яро стремилось продемонстрировать всем свою власть.
– «Так вас отправили, чтобы остановить мои разработки, капитан? Хотя, я так не думаю. Помимо вас есть полно чинуш, которые бы и так с этим справились».
– «“Сару” и впрямь можно собрать?» – перевёл разговор Диего.
– «Да, можно. Если верить новому поколению систем симуляции, то это вполне осуществимо».
– «В ваших словах чувствуется какая-то неуверенность».
– «Я не могу быть ни в чём до конца уверенной. И вообще, с чего вы взяли, что я захочу это всё с вами обсуждать, капитан? Думаете, что вы для меня такой авторитет, что я тут же выложу вам всё, как на духу?» – Мари издевательски усмехнулась.
– «Я могу вам помочь, доктор».
– «Финансирование мне не требуется, хотя, вы, само собой, и так в курсе об этом. И мне не надо, чтобы вы доделывали “Сару” вместо меня».
– «Но, возможно, вам понадобится, чтобы я её остановил», – ответил Диего.
Повернувшись к нему, Делакруа мигом всё поняла. До неё дошло, что же “Сара” значила для “TriOptimum”, для самой технологии разработки искусственного интеллекта, для всего мира. Диего её боялся, и это вызвало улыбку у Мари. Ей захотелось похлопать капитана по плечу, чтобы показать своё уважение к таким людям, как он. Делакруа думала, что их уже и вовсе не осталось.
– «А вы знали, капитан, что, когда Оппенгеймер готовил свою первую ядерную бомбу для испытания “Тринити”, он предполагал, что цепная реакция от взрыва может никогда не остановиться? Имелась явная вероятность того, что деление ядер невозможно будет прекратить, и этот процесс так и будет идти и идти дальше. И тогда полковник Гроувз, будучи тогдашним лицом армии США, нёсшей добро и спасение всему миру, встал и сказал: “Сделайте это”. Для него риск был оправдан. Что бы ни стояло на кону в игре, капитан, всё зависит от того, как карты лягут. Думаете, вам удастся это изменить?»
Капитан Уильям Бедфорд Диего умолк на мгновение, обдумывая слова Мари. Он извлёк уже зажжённую сим-сигарету из наручного репликатора, глубоко затянулся и выпустил дым, удушающий запах и клубы которого были ощутимы только лишь для него самого. Диего уже давно подумывал бросить эту привычку, хоть от неё и не возникало психологической зависимости. Тем не менее, капитан постоянно возвращался к этой замудрённой, но безопасной штуковине.
– «Может, загнать джинна обратно в бутылку уже и не выйдет, доктор. Но мы хотя бы можем попытаться удержать этого сукиного сына на поводке», – Диего извлёк ещё одну сим-сигарету, активировал её и предложил Делакруа. Не отводя глаз, Мари схватила её и с наслаждением сделала глубокую затяжку.
– «Ваши шпионы доложили вам и о моей дурной привычке?»
– «Рыбак рыбака…» – пожал плечами Диего.
Делакруа рассмеялась и лёгким щелчком пальцев избавилась от сигареты.
– «Знаете, а ведь Анатолию Коренчкину о нашей встрече тоже доложат…»
– «С ним я сам разберусь», – с неким героизмом в голосе ответил капитан.
– «Эх, капитан… Чем больше людей хотели бы разобраться с Анатолием Коренчкиным, тем лучше бы для всех было», – нахмурившись, сказала Делакруа.
Часть вторая
Анатолий Коренчкин редко помнил собственные сны, а когда ему это удавалось, то воспоминания обычно носили обрывчатый характер, состоя из бессвязных моментов. Он родился 62 года назад, наделённый великолепной эйдетической памятью. Анатолий с невероятной точностью мог запоминать лица, числа, факты и схемы. Эти таланты сослужили ему хорошую службу в период с 2078-ого по 2092-ой годы, когда Коренчкин зарабатывал себе на жизнь преимущественно преступной деятельностью. Он мог держать в уме весь перечень товаров на складах, бухгалтерские ведомости и всю остальную документацию по своей предпринимательской деятельности, что позволило ему отказаться от составления записей на носителях и тем самым избежать создания потенциальных улик против самого себя. Он всегда был крайне скрупулёзен в ведении своей отчётности в уме, и эта точность и честность позволили Анатолию добиться доверия окружающих. А их доверие принесло Коренчкину богатство.