Страница 63 из 163
Нико заглянул в комнату отдыха персонала, но там не было ни души. На столе остывали чашки с кофе, а в раковине виднелась гора грязной посуды. Нико остановился, прислушиваясь к окружающим звукам. Но до его слуха доносился лишь фоновый гул разговоров вдалеке и периодические выкрики, когда заключённые начинали сплетничать или спорить. Если бы Нико записал всё это на диктофон, а потом включил бы эту запись, не говоря о том, где её сделали, то слушатели бы решили, что это разговоры обычных работников склада или же большой мастерской с хорошей акустикой в помещении, но точно не самых опасных преступников в КОГ, сидящих в этой выгребной яме. Нико даже собачьего лая не слышал, лишь шум болтовни, звяканье жестяных кружек и лязг дверей камер — вполне обычные звуки, которые издают с несколько дюжин человек, слоняющихся там, где места хватит для тысячи.
“Замечательно. Ну, да, почему бы не спихнуть на меня заполнение актов приёмки-сдачи?”
Сняв планшет с зажимом для бумаги с крючка возле плиты, Нико направился к пролегавшим над этажом с заключёнными мосткам, мысленно ругая коллег за то, что регулярно оставляют бумагу рядом с источниками тепла. Всё, что ему надо было сделать — это проставить в списке отметки, что все заключённые на месте, живы и относительно здоровы. Всё это с лёгкостью можно было выполнить, даже не спускаясь на этаж. В тюрьме воцарился свой внутренний порядок, и уже пару лет точно никто никого заточкой тут не пырял. Нико решил сходить в крыло с психически больными заключёнными позже.
— «Эй, Эдоуэйн!» — позвал он. “Инди” поднял голову вверх, отвлёкшись от протирания пола грязной шваброй. Заключённые занимались уборкой, что усложняло их пересчёт по головам. — «Кто-нибудь из наших постояльцев выезжал после 06:00?»
Эдоуэйн склонил голову вбок, будто бы считал в уме.
— «Альва к врачу ушёл недавно. “Шестерёнку” в “одиночку” забрали».
Нико потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что “шестерёнка” — это Маркус. Чёрт подери, что он натворил?
— «Приведи сюда Рива. Знаешь, где он сейчас?»
— «Писсуары отмывает, думаю».
— «Давай, тащи его сюда», — Нико показал пальцем на место рядом со столом для шахмат. Внутри у него всё похолодело. — «Скажи, чтобы ждал меня тут, пока не вернусь».
К этому моменту на этаже уже начала собираться небольшая толпа заключённых, смотрящих на Нико с мрачным осуждением в глазах. Там внизу находился совершенно иной мир, чуждый той жизни, что царила вверху на мостках. Заключённые не бунтовали, по крайней мере, в последнее время, но Нико вдруг снова понял, что тех просто больше. Даже если на работу выйдут все двенадцать надзирателей вместо четверых, то заставить сорок человек подчиниться их воле они сумеют, разве что стреляя по заключённым с мостков. Но и в этом случае одержать верх над заключёнными им не удастся. Конечно, тюрьму им не покинуть, но подчинение было основано на понимании ситуации и доброй воле. Люди всегда стараются привести свою жизнь в нормальное состояние, чтобы сосуществовать в коллективе. Заключённым было не под силу устраивать беспредел день за днём круглые сутки напролёт, равно как и надзиратели не могли испытывать к ним отвращение каждую минуту. В конце концов, всё равно замечаешь, хоть и мельком, человека внутри каждого из них. У Нико не было сил всё время ненавидеть незнакомых ему людей.
Заключённый по имени Сефферт бросил взгляд вверх, скрестив руки на груди. Ему дали один из самых долгих сроков заключения тут. На воле он похищал людей и требовал за них немалые выкупы, и не церемонился с жертвами, если деньги не приходили в срок.
— «Феникс с Мерино подрался», — сказал он. — «Кэмпбелл всем разболтал».
Такое поведение было вовсе не в духе Кэмпбелла, отчего у Нико в голове тут же зазвенел тревожный колокольчик. Попросив жестом, словно автоинспектор на дороге, растущую толпу заключённых его подождать, Нико направился в секцию с одиночными камерами.
Маркуса туда отправили явно для его же безопасности. Мерино не успокоился бы, пока не одержал бы над ним верх, доказав, что он тут самый крутой вожак во всей этой обезьяньей стае. Маркусу, конечно, несладко придётся в “одиночке” сидеть, но вред ему там никто причинить не сможет, как и было указано в распоряжении канцелярии председателя КОГ. Может, и сам Маркус решит, что ему всё же лучше сидеть там и гнить в одиночку. Общительным его и близко не назовёшь. Да, так и есть. Продумав, как будет объясняться, Нико преодолел уже половину выложенного плиткой коридора охраняемого крыла, когда услышал какой-то шум.
Эхо раскатывалось по выложенным гранитными плитами коридорам тюрьмы совершенно непредсказуемым образом. Нико слышал лишь отзвук собственных шагов, раскатывавшихся по коридору, но стоило ему едва лишь пройти мимо кладовки уборщика, как на него нахлынул шум серии глухих ударов, прерываемых хрипением, будто бы кто-то лупил по куску мяса. Удары были совершенно лишены ритма, будто бы бьющий окончательно выбился из сил, задыхаясь от напряжения. А затем раздался пропитанный злобой рычащий голос человека, судорожно пытающегося отдышаться, но всё равно бросающего вызов своему обидчику.
— «И это всё, на что ты способен?! Бить вообще ни хуя не умеешь?! Давай, сильнее! Добей меня уже, блядь!..»
Выкрик прервался очередным глухим ударом.
— «Вот так лучше, мразь?! Ну, давай же, урод! Что, так и будешь стоять и терпеть?!»
Первый голос принадлежал Маркусу Фениксу, а второй — Брэдли Кэмпбеллу. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Нико понял, что Маркуса там, судя по звукам, метелят, как последнее говно. Он попытался открыть засов, но дверь оказалась заперта изнутри. Вот почему они сюда его отвели: не хотели, чтобы им мешали. Нико стал молотить кулаками по двери из листов стали.
— «Какого хрена вы там творите?! Открывайте!»
На мгновение воцарилась тишина, но затем звуки ударов и хрипения вновь возобновились.
— «Кэмпбелл, я кому сказал?! Быстро дверь открыл, блядь!»
Нико уже было собрался сбегать за связкой ключей, когда замок наконец щёлкнул, и дверь распахнулась. В проёме стоял Галли, но уже через секунду Нико оттолкнул его в сторону и увидел, как Лэски наблюдает за Кэмпбеллом, который занёс дубинку над головой, примеряясь нанести удар. Маркус же, стоя вполоборота на подгибающихся ногах, даже не пытался защититься. Дубинка с противным глухим стуком обрушилась на нижнюю часть его спины в том районе, где располагались почки, а затем ещё раз, и ещё. Маркус пошатнулся, но не упал. Кэмпбелл распрямился для нового замаха, и Нико оставались лишь доли секунды, чтобы либо вырвать у него дубинку из рук, либо же не дать ударить. Он рефлекторно использовал вес своего тела, чтобы налететь на Кэмпбелла сбоку, остановив замах, отчего оба чуть не рухнули на пол. Кэмпбелл с красным, преисполненным яростью лицом повернулся к Нико, который большим пальцем показал через плечо в сторону Маркуса.
— «Хочешь убить его? Тогда сначала и меня завалить придётся», — с этими словами Нико, без лишних раздумий достав свою дубинку, отступил на шаг назад, чтобы заслонить собою Маркуса. Всё произошло в одно мгновение. Нико вовсе не рассчитывал, что до этого дойдёт, да и текущую ситуацию он совершенно не контролировал, а просто сделал то, что должен был. — «Слышал меня? Не думай, что я зассу тебе в рожу прописать».
Галли и Лэски застыли на месте, будто бы их мгновенно покинуло пьянящее чувство злобы. Кэмпбелл же, казалось, просто пытается отдышаться. Нико смотрел на своих товарищей, теперь ставших совершенно чуждыми ему людьми. В его глазах они опустились до категории животных и незнакомцев, к которым Нико бы в жизни не стал спиной поворачиваться. Все хранили молчание.
“Нет, они ведь обычные люди. Я ведь всё понимаю, уже видел такое. Стоит одному с катушек слететь, и все за ним повторяют, как стадо, совершая немыслимое”.
— «У моего сына уже три ранения, а он всё ещё на передовой!» — крикнул Кэмпбелл. — «А этот мудак решил свинтить посреди боя, потому что у него дела поважнее нашлись!»