Страница 132 из 163
Прямо по центру шоссе катился громадный бульдозер, каких Нико в жизни не видел, к которому плотно прижались БТР, едущие в клиновидном боевом построении. Всё это напоминало стаю обозлённых гусей в тяжёлой броне. Бульдозер своим отвалом сминал разделительный барьер посреди шоссе, пока пули червей отскакивали от его корпуса. Маркус что-то одобрительно пробурчал, хотя смотрел совершенно в другую сторону. Он и впрямь оживился, выглядя так, словно просто жаждет оказаться там внизу и присоединиться к бою.
— «Ох, сейчас больно кому-то будет», — сказал он.
Нико посмотрел на север. Неудивительно, что черви как с ума посходили. Ещё один гигантский бульдозер ехал на юг, снося гусеницами разделительный барьер и подняв ковш, будто щит. Нико догадался, что за ним тоже ехал “клин” из БТР. Бульдозеры ехали навстречу друг другу на огромной скорости, и очень скоро всё, что находилось между ними, должно было уйти в небытие. Кустарные заграждения и орудийные позиции разлетались в стороны, как от взмаха метлы, а звуки ударов об отвалы напоминали взрывы, но бульдозеры и не думали сбавлять ход.
— «Что это за хреновины такие?!» — спросил Нико.
— «Танки “Мамонт”», — ответил Маркус. — «Ими мосты и колеи прокладывают на поле боя. Я и не знал, что у нас они ещё на ходу».
Черви, судя по всему, тоже немало удивились появлению такой техники. Трутни и бумеры оставались на своих позициях, пока между ними и танками не осталось всего лишь пятьдесят метров. После этого трутни бросились в стороны, попытавшись проскользнуть мимо отвалов “Мамонта”. Либо они не видели, что замыкало строй позади танков, либо им уже бежать было некуда. Но как бы там ни было, “клин” из БТР разошёлся в стороны, как только черви проскочили мимо танков. Единственным путём отхода оставался прыжок с высоты в шестьдесят метров через край шоссе, и некоторые черви именно так и поступили. Танки продолжали своё движение, сбавив ход лишь после того, как раскатали своими гусеницами бумеров, не желавших уйти с дороги.
Нико, в жизни ничего подобного не видевший, просто остолбенел от происходящего. Он взглянул на Маркуса, ожидая, что тот как-то отреагирует на всю эту ситуацию, но Феникс лишь переминался с ноги на ногу, будучи явно обозлённым от собственного бессилия. Оба танка отъехали назад, чтобы дать друг другу место для разворота. К этому моменту все черви на шоссе уже попрыгали вниз, или же их танки в блин раскатали, а солдаты, высаживавшиеся из БТР, начали поливать огнём червей, засевших под шоссе. Здравомыслие всё же возымело верх над трутнями, сидящими внизу, и они бросились наутёк прямо по пустоши.
— «Чёрт подери», — отложив бинокль, Маркус вновь протянул руку к Нико. — «Дай мне винтовку».
— «Что?»
— «Винтовку дай, твою мать!»
— «Не могу».
— «Да ёб твою мать, а не в тебя стрелять собираюсь, а в червей!» — Маркус перешёл на рык. — «Хватит херню пороть, давай сюда уже! Верну, как закончу».
— «Они сюда не смогут пробраться».
— «Да мне всё равно, смогут, или нет. Я просто не хочу, чтобы они выжили и продолжили и дальше убивать солдат, понимаешь?»
По сравнению с поеданием собачатины и передачей ключей в руки заключённых позволить тренированному солдату пострелять из винтовки казалось довольно здравым решением. Маркус взял оружие из его рук, проверил наличие патронов в магазине и, сняв с предохранителя, прицелился. Черви бежали по открытой местности, уклоняясь от огня с шоссе. Оперев один локоть на перила и прищурившись через перекрестие прицела, Маркус принялся ждать.
А затем прозвучал выстрел. Нико даже не видел, как пуля попала в червя, но тот рухнул на землю, а Маркус вновь прицелился и выстрелил, уложив ещё одного червя. В этот раз Нико заметил, как выстрелом противнику снесло часть черепа. Маркус продолжал вести огонь, терпеливо убивая через каждые несколько секунд по червю, пока одному из них не хватило духу остановиться, как вкопанному, и открыть ответный огонь. Мимо Нико что-то прожужжало, словно пчела. Лишь через несколько мгновений до него дошло, что ему только что чуть мозги не вышибли. В Нико до этого ни разу не стреляли, так что он и сам не понял, как к этому относиться: то ли испытать потрясение от того, что был на волосок от гибели, то ли возмущаться наглости червя. Маркус же, судя по всему, на такие вещи реагировал вполне спокойно. Он именно этого и ждал все эти годы — возможности убить как можно больше червей. Но, казалось, Феникс вовсе не упивался моментом. Храня рассудительное молчание, он просто стрелял раз за разом. Нико не видел, удавалось ли Маркусу каждым выстрелом убить по червю, но в меткости ему всё же было не занимать. Он уже почти что лёг всем телом на перила, стреляя вниз по червям под крутым углом, а затем, перестав вести огонь, опустился на одно колено.
— «Я их потерял», — сказал Маркус, поставив винтовку на предохранитель и вернув её в руки Нико. — «Доволен?»
Пара БТР на всех парах неслась к тюрьме, вероятно, догоняя червей. Нико, взявший винтовку обратно, уставился на неё, будучи совершенно отрезвлённый тем, на что она способна в руках прекрасно тренированного стрелка.
— «А ты?»
— «Нет, пока всю эту мразоту не перебью до последнего».
Маркус ещё какое-то время походил по крыше, по-прежнему не сводя глаз с шоссе, будто бы желал, чтобы в том направлении ещё несколько противников появились. Артиллерийский обстрел прекратился. Из-за обратно стороны “Глыбы” доносился стрёкот автоматического огня, будто бы солдаты загнали червей на край утёса и теперь поливали их огнём.
— «Всё, нет у министерства юстиции больше отмазок, чтобы припасы не присылать», — пробормотал Маркус и, ухватившись за поручень, стал спускаться в люк спиной вперёд. — «Позвони-ка своему долбанному секретарю и скажи, чтобы делом занялся, а не пальцем в жопе ковырялся».
— «Слушай, Феникс…»
— «Что?»
— «А ты дело своё неплохо знаешь».
Сквозь неизменно хмурую гримасу лица Маркуса на мгновение проступило что-то вроде сожаления.
— «Да, знал когда-то», — ответил он.
“Он ведь мог бы меня просто пристрелить. Да и Оспена завалить потом — вообще не проблема для него. А затем он мог просто двери отпереть, выпустив всех на волю. Но он этого не сделал”.
Если в тюрьму приедет развозной грузовик, чтобы провернуть афёру с побегом Маркуса, то Нико даже не сомневался в том, что сам им поможет запихать Феникса в кузов, даже того придётся связать. Неважно, какие там у Маркуса тёрки с армейским начальством — ему и впрямь не место в этой помойке.
Нико понимал, что теперь ему придётся вернуть всё в “Глыбе” обратно к тому состоянию, что внешне сходило за безопасное содержание заключённых. Отперев главные двери, он проводил Маркуса до крыла “D”. Скоро Кэмпбелл и остальные вернутся на смену, а Парментера так вообще удар хватит по поводу собак. Хотя, в остальном ничего не поменялось: Нико по-прежнему приходилось управляться тут со всем с тремя надзирателями, а теперь, когда псов уже нет, чиновники в министерстве юстиции, вероятно, решат, что и Парментер им не особо-то нужен. Они как будто специально всё делали для того, чтобы у Нико никаких вариантов не осталось, кроме как покинуть эти стены, забрав всех заключённых с собой, или же бросив их тут.
Сидевший во дворе Мерино курил, и Нико подумал, что сейчас самое время проявить дружелюбие, раз уж все себя хорошо ведут. Решив рискнуть, он подошёл к двери вместе с Маркусом, хотя прекрасно понимал, что винтовка его не спасёт, если заключённые захотят ему подляну устроить.
— «Выглядишь почти что весёлым, Феникс», — заметил Мерино. — «Мы победили?»
— «Он несколько червей подстрелил», — ответил Нико. Маркус, не став присоединяться к беседе, так и продолжил шагать по двору с руками, сунутыми в задние карманы штанов. — «Так что день не зря прожит».
— «Значит, дорога снова свободна?»
— «Ага».
— «Охуеть, ну наконец-то. Теперь-то нам уж точно какой-нибудь нормальной еды пришлют, да? Хотя, наверно, только для вас порции будут».