Страница 100 из 163
“Но я ведь это ради Маркуса делаю, а не о какой-то сраной морали рассуждаю. Когда приходится выбирать среди всех этих правил, то я лучше нарушу их, но спасу тех, кто мне дорог”.
Дом брёл по тротуару скоростного шоссе, пиная носком ботинка небольшие камешки и осколки кирпича так, что они летели вниз с откоса. Мимо него в разные стороны проехало несколько автомобилей, но в целом день выдался весьма тихий, будто бы все спрятались в укрытие и ждали, когда что-то случится. В паре километров справа от себя Дом заметил то, что осталось того района, где он раньше жил. Именно там и находился дом, где он в последний раз видел Марию и детей вместе. Теперь же это было просто жилое здание. Всё, что делало его именно домом, уже давно покинуло эти стены. Но Дому всё равно было непросто заставить себя съехать оттуда и позволить правительству расселить там семьи, оставшиеся без крыши над головой. Там было слишком много места для одного человека, а Дому не хотелось постоянно терзаться воспоминаниями. С некоторыми вещами Дом всё же не в силах был расстаться. Все эти игрушки, одежда и диски хранились в казармах в двух больших картонных коробках.
“Когда найду Марию, то мы начнём жизнь с чистого листа. Заселимся в небольшую уютную квартирку вроде той, что мы первое время снимали в пригороде Джасинто”.
Над горизонтом клубились струи дыма. Одни из них тянулись от костров, на которых пищу готовили, другие же исходили от пожаров, до сих пор полыхающих среди руин. Команды по поиску тел тоже где-то там бродили, разбирая завалы, чтобы установить личность погибших и отправить останки на погребение. В районах, где они уже закончили поиски, было полным-полно людей, вернувшихся, чтобы забрать то немногое, что уцелело от их прежней жизни, и сохранить всё возможное. За ними приглядывала гражданская полиция или солдаты. Дом уже давно не видел никакого мародёрства, ведь с теми, кто пытался им заниматься, разбирались на месте.
“А смог бы я выстрелить в мародёра?” — задумался Дом. Когда-то давно ему приходилось участвовать в разгоне толпы во время бунтов голодающих, и воспоминания об этом до сих пор причиняли ему боль. А теперь вот у него самого на руках был целый ворох незаконно добытых талонов на получение пайка. — “А знаете что? Да мне по хуй, вот что. Где-то и можно быть хорошим, но если везде следовать правилам, то лучше от этого никому не станет”.
Дом зашагал дальше, поглаживая пальцем лежащий в кармане клочок бумаги и пытаясь набраться храбрости прочесть его содержимое и приступить к следующему шагу. У него не сразу это вышло. Вот, значит, кто мог бы решить его проблему — человек по имени Пьет Вердье. Сопоставив факты в уме, Дом пришёл к выводу, что у этого человека точно есть доступ к транспорту. Вероятно, доставляет грузы в тюрьму или ещё что-то, ведь иным способом в “Глыбу” можно было попасть лишь через подземный туннель, ну или на вертолёте через стену перелететь. Вертолёты имелись лишь у КОГ, а сделать подкоп из тюрьмы на волю никому не удастся, да и наоборот тоже.
“Эмберли говорил, что надзирателей можно подкупить, чтобы в другую сторону смотрели. Но нужна помощь Маркуса. Я же не могу его просто похитить оттуда. Чёрт, да и как убедить его, когда я даже поговорить с ним не могу?”
Может, Вердье и эту проблему ему решить поможет.
Дом услышал, как сзади к нему приближался автомобиль, замедляя ход. Послышался лязг переключаемых передач. Он тут же узнал звук “Тяжеловоза”, поэтому остановился и обернулся. Автомобиль остановился рядом с ним, после чего стекло пассажирской двери стало опускаться.
— «Эй, Дом», — окликнул его сидевший на пассажирском сидении Росси. Тай сидел рядом, держа руки на руле. — «Ты что здесь делаешь? Подвезти?»
— «Да к адвокату ходил», — решив ответить, как есть, чтобы не распускать слухи и сплетни, Дом забрался на заднее сидение автомобиля. — «Нас послали подальше с апелляцией. Маркус не сошёл с ума, это официально признали. Они провели освидетельствование, и выяснилось, что он просто ещё недостаточно сбрендил, чтобы за невменяемого сойти».
— «Вот же мудачьё», — выругался Росси. Тай лишь промолчал. Автомобиль, взревев двигателем, тронулся с места. — «И что теперь делать будем?»
Дом задумался, стоит ли обсуждать предложение адвоката, но решил не втягивать остальных в это дело.
— «Да хрен его знает», — ответил он.
Скоростное шоссе вело в центр города. Чем ближе автомобиль подъезжал к этому району, тем сильнее жизнь вокруг выглядела обманчиво нормальной. Разве что, вместо некоторых зданий, исчезнувших с панорамы города, виднелись воронки с обломками, а повсюду были раскиданы укрепления из мешков с песком и колючей проволоки. Люди сновали туда-сюда, ремонтируя окна и занимая очередь к цистерне с водой, чтобы наполнить вёдра и пластиковые бутылки. Бедные инженеры, которым и так от работы продыху не было, ещё не добрались до этой части Джасинто, чтобы восстановить подачу воды.
— «Может, ещё несколько дней так спокойно будет», — сказал Росси.
Дом надеялся, что так и выйдет, ведь ему надо было заняться делом. Он решил сегодня же вечером направиться к пристани парома и поискать этого Вердье. Прикрученная к приборной панели радиостанция ожила как раз в тот момент, когда они сворачивали в сторону госпиталя имени Райтмана.
— «Всем постам, сектора “Кило” и “Лямбда”, риверы на подлёте, расстояние — десять километров. Приготовиться к бою».
Тай надавил на педаль газа, и Дома прижало к спинке сиденья. Пехота с земли мало чем могла помочь, когда риверы совершали свои налёты. Разве что, собирать ошмётки, но и этого было достаточно. Схватив наушники с микрофоном, Росси принялся отвечать на вызов.
— «Тебя что-то тревожит, Дом», — внезапно сказал Тай.
— «Ты что, мысли читать научился?»
— «Да просто знаю тебя».
Тай никогда не позволял окружающей действительности взять верх над ним. Казалось, в его сознании есть какое-то убежище, где он в любой момент мог укрыться от всего на свете. Жизнь его в разное говно швыряла, но он относился к этому так, словно бы всё это имело какой-то смысл и занимало своё место в цепи перипетий, а не являлось кучей бессмысленной, беспорядочной и несправедливой херни.
— «Дашь мне какой-нибудь мудрый совет, Тай?» — спросил Дом. Тай точно понимал, что Дом так из-за Маркуса переживает. Все в Джасинто уже привыкли к жизни, в которой больше не было Маркуса Феникса, но только не Дом. — «Ты ведь знаешь, что меня тревожит».
Тай кивнул в ответ.
— «Есть цепь, которая соединяет все события, Дом», — заговорил он. — «Наши жизни являются всеми её звеньями. Однажды, в какое-то мгновение ты вспомнишь всё, что произошло в твоей жизни, в жизни Карлоса, Маркуса и Марии, а затем поймёшь, что цепь эта могла быть выкована лишь так, как она есть, и никак иначе. Ты сам всё увидишь и поймёшь смысл твоей жизни и смерти. Для тебя всё прояснится, и ты обретёшь внутренний покой».
Дом ощутил лёгкое покалывание в затылке. Тай говорил совершенно серьёзным тоном, будучи железобетонно уверенным в своих словах. Отложив в сторону наушники, Росси усмехнулся себе под нос. Он и не думал смеяться над Таем, а, вероятно, просто почувствовал себя неловко из-за подобной откровенности. Будь с ними сейчас Пад Салтон, то он бы посоветовал Таю перестать пороть херню и следить за дорогой. Снайпера воспитывали в совершенно иной культуре островитян. Он считал, что мёртвые уже никому ничем не помогут, и что хуй там что вершит судьбу человека кроме чистейшей воли случая.
— «Да, неплохо бы было, чтобы сейчас всё немного прояснилось», — сказал Росси.
Дом не знал, что на это ответить. Но он понимал, что ответ Тая всё равно запомнит, даже если сейчас он ему и показался полной бессмыслицей. Оставалось лишь надеяться, что он поймёт, что обрёл покой, когда тот всё же снизойдёт на него.
КАБИНЕТ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, ДОМ ПРАВИТЕЛЕЙ, ДЖАСИНТО. МЕСЯЦ ЦВЕТЕНИЯ, СПУСТЯ 12 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.