Страница 104 из 155
— «Сантьяго, беги оттуда сейчас же!» — кричала Геттнер в рацию. Ей удалось опустить вертолёт так низко, что кроны уцелевших деревьев бешено тряслись из-за нисходящего потока воздуха от лопастей. — «Давай быстрее!»
Сэм постоянно останавливалась, чтобы помочь Дому, таща его за руку. Он наконец-то заметил вертолёт сквозь ветви, вытираясь от летевших ему прямо в лицо листьев и сучков. Выбравшись из кустарника, Дом почти что уткнулся в спину Сэм, а затем бросился бежать к тросу, свисавшему с вертолёта. Уверенными движениями, доведёнными до автоматизма на курсах подготовки спецназа, Дом так быстро накинул лямки для подъёма на голову и плечи Сэм, что у той даже не осталось времени спорить с ним. Через несколько секунд та уже поднималась вверх на лебёдке, а Дом, развернувшись с винтовкой в руках к лесу, принялся ждать, как оттуда выскочат собакообразные Светящиеся. Но никто так и не появился. Дом дождался, пока кабель вновь спустят за ним, продел руки сквозь лямки, а затем Барбер поднял его на борт, втащив в пассажирский отсек и усадив на скамью. Вертолёт набрал высоту.
— «Сделай снимки этих тварей и нанеси место на карту, Нэт», — сказала Геттнер Барберу, а затем обратилась к Дому. — «Сантьяго, у тебя что, цель в жизни подорвать к хренам весь транспорт на острове? Твою мать, мы ещё одного грузовика лишились!»
— «Майор, а вы часом не родня Бэрду?» — спросил в ответ Дом.
— «Ладно, я рада, что ты цел, Сантьяго, но тебе придётся объясниться перед Леном Парри. Он на говно изойдётся из-за этого грузовика».
— «Ладно, вернусь сюда, как смогу, и заберу всё, что уцелело».
— «Вернёшься, когда убедимся, что эти стебли засохли», — Геттнер удерживала вертолёт зависшим в воздухе на безопасном расстоянии от стеблей. — «Нэт, проверь мои расчеты, хорошо? Мне кажется, от южного края разлома где-то примерно добрых пятнадцать километров».
Барбер, отложив камеру, вернулся к карте. Дом прекрасно знал, где стебли пробились на поверхность, а также помнил, какой пробег у него был на спидометре грузовика, и как далеко он отъехал от лагеря. Тем не менее, он всё равно желал услышать от Барбера, что он ошибся. Взглянув на Сэм, Дом по её выражению её лица понял, что она хочет того же.
— «Нэт», — вновь позвала его Геттнер.
— «Ты права, Гилл», — Барбер поставил пару отметок на карте. — «На самом деле тут даже четырнадцать и три десятых километров».
Это всё меняло. Стебли пробились сквозь твёрдую гранитную породу, а не через слабые осадочные слои. Все их планы о переселении жителей острова с территорий, где были мягкие породы, на скалы рухнули в один миг. Некоторое время все хранили молчание.
“Твою мать, всё как тогда в Эфире. История повторяется раз за разом”, — подумал Дом.
— «Значит, эти твари могут пролезть наружу где угодно», — наконец-то прервал молчание Барбер, хотя все уже и без его фразы поняли, с чем столкнулись. Тем не менее, всё же надо было, чтобы кто-то произнёс это вслух.
Можно было оставаться на месте, можно бежать, а можно лечь и ждать смерти. Вся КОГ возвёла несгибаемость духа в статус культа. Особенно это было заметно в Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты. С самого детства их всех учили гордиться тем, что упав от удара, можешь встать обратно на ноги. Философии этой уделяли столько внимания, что Дома всегда интересовало, а помнят ли люди, ради чего им вообще продолжать бороться. А теперь же он размышлял о том, где же та черта между благородным отказом признать поражение и неспособностью приспосабливаться и жить дальше. Дому не хватило духу вспомнить все последние пятнадцать лет. Создавалось такое впечатление, что всё это было впустую.
— «На Вектесе больше не осталось безопасных мест», — сказал он. — «Так что без разницы, куда дальше бежать. Важно лишь то, что мы предпримем».
ГЛАВА 17
«Составлять планы мы должны из условия, что никто больше не выжил. Исходя из уровня выпавшего пепла и отчётов экипажей морских судов, можно сделать вывод, что власти применили “Молот Зари”. Причина такого поступка нам неизвестна, равно как и число уничтоженных городов, а также количество выживших. Уверенно заявить можно лишь одно — никакой помощи нам от Эфиры в ближайшем будущем не будет. Мы даже точно не знаем, уцелела ли сама Эфира. Мы уже не в первый раз оказываемся отрезаны от внешнего мира, поэтому привыкли полагаться только на самих себя. Мы справимся с этой ситуацией и однажды не только выясним, что же произошло в других уголках Сэры, но и сможем восстановить наше процветающее общество».
(Достопочтенный Брин Мэкин, губернатор области Нью-Фортитьюд
в своём обращении по радио к жителям Нороа и Галанги
сразу после залпа “Молота Зари”. Спустя год после “Дня Прорыва”)
ФЕРМА СЕМЬИ МАТАКИ, ГАЛАНГИ, ЮЖНЫЕ ОСТРОВА. СПУСТЯ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ПОСЛЕ ПОЛНОМАСШТАБНОГО ЗАЛПА ИЗ “МОЛОТА ЗАРИ”, ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.
В тот день всё вокруг было покрыто слоем пепла. Берни нагнулась, чтобы оттереть пепел с листьев куста лавра, росшего возле входной двери. Скатав шарики пепла между пальцами, Берни задумалась, насколько далеко его отнесло ветром, а затем поняла, что какая-то его часть — это, вероятно, зола от сгоревших тел. Она вытерла пальцы о штанину.
“Это я позволила этому случиться. В какой-то степени это случилось именно из-за кое-каких моих поступков”, — подумала Берни. Всё вокруг указывало на это, круг замкнулся. Будучи в составе роты “Чарли”, она сражалась на полях Асфо. Они должны были выиграть время, чтобы отряд спецназа смог захватить исследовательский центр СНР на мысу Асфо. Целью были разработки “инди”, на основе которых КОГ и создали технологию “Молота”. А теперь вот люди, убитые этой технологией, наконец-то вернулись к ней вместе с сильными ветрами, несущими пепел от горящих городов. Наполняя лёгкие воздухом, пропитанным чужими жизнями, Берни лишь надеялась, что в огне погибло немало и этих блядских червей.
“Зачем они дали залп? Должно быть, это был их последний шанс. Ну, по крайней мере, мы дали им отпор, подсократили число этих тварей. Так ведь?” — спрашивала себя Берни. Ответа на этот вопрос она не знала, и, вероятно, никогда уже не узнает. Это и злило её сейчас больше всего.
“Всё сходится на Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты. Майор Феникс, отец Маркуса, там тоже служил. А потом изобрёл “Молот Зари”. Твою мать, а сам-то Маркус жив ещё? Он так и не оправился после смерти Карлоса”.
Восход солнца выглядел очень живописно благодаря пеплу в воздухе. Кроваво-красное небо было подёрнуто лёгкими облачками, выделявшимися на фоне яркого янтарно-жёлтого солнечного диска. Последний раз Берни видела такую картину ещё в детстве, когда произошло извержение вулкана Сотероа.
Но кроме живописных видов ничего хорошего больше не было. Для сельского хозяйства такое количество пепла в воздухе было настоящей головной болью. Единственное, что Берни сейчас нужно было — несколько дней проливных дождей, которые смыли бы пепел с подножного корма на пастбище. Если этого не произойдёт, то ей придётся кормить скот соломой и остатками гранулированного корма, а их надолго не хватит.
— «Сволочь я эгоистичная, да, Мосси?» — Берни повернулась к псу, который сразу перестал вынюхивать что-то в траве, покрытой пеплом с запахом смерти, и побежал за ней по тропинке к хлеву с телятами. — «Там целые народы со свету сжили, а я тут за стадо своё переживаю. Хотя ведь всё равно его потом на мясо пущу».
Нил пришёл поздно. Обычно он приходил, как по расписанию, хоть часы сверяй. Значит, вот так теперь и пройдёт остаток её жизни: каждый день разговаривать с животными, переживать о погоде и даже мельком не увидеть по телевизору, что же случилось с остальным миром.