Страница 25 из 27
В 10.30 утра по местному времени Микоян и другие члены советской делегации вылетели в Москву, куда прибыли 10 апреля.
Кроме поездки в несоциалистические страны Азии и Монголию, Микоян в течение лета-осени 1956 г. принимал активное участие в состоявшихся в Москве непростых переговорах с лидерами стран, являвшихся южным и восточным соседями СССР: шахиншахом Ирана и премьер-министром Японии, а также с индонезийской парламентской делегацией[232].
2.3. Участие в нормализации отношений с Ираном
Приезд в Советский Союз с государственным визитом шахиншаха Ирана Мохамеда Реза Пехлеви с официальной мотивировкой «в целях укрепления добрых отношений» был анонсирован в центральной советской прессе еще осенью 1955 г.[233]
Визит иранского лидера должен был стать первым в истории двусторонних отношений. Особую пикантность этому событию придавал тот факт, что в 1953 г. шах установил в стране, при активной поддержке США, жесткую антикоммунистическую диктатуру[234].
В последний день 1955 г. Президиум ЦК обсуждал весьма больной для советской дипломатии вопрос: о проекте ноты правительства СССР правительству Ирана по поводу присоединения Ирана к Багдадскому пакту[235]. Микоян предложил такую ноту не посылать, а выждать. Остальные члены Президиума (за исключением Сабурова, поддержавшего Микояна) с этим не согласились, предложив ноту все же отправить, но использовать при ее составлении «более мягкие» формулировки[236].
Новое советское руководство политическая ориентация шаха волновала не слишком сильно, а визит, как представлялось в Кремле, должен был продемонстрировать миру «открытость» советской дипломатии в обсуждении самых непростых вопросов, в том числе с ближайшими соседями, находившимися по другую сторону противостояния в «холодной войне».
С Ираном (до 1935 г. страна официально именовалась Персией), у большевиков отношения складывались очень непросто. В 1920–1921 гг. они, в ожидании мировой революции на Востоке, даже отправляли свои войска для помощи местным левым силам[237].
После прихода к власти в феврале 1921 г., в результате военного переворота, Реза-хана, был подписан договор о дружбе, ставший, наряду с аналогичными договорами с Афганистаном и Турцией, важным этапом в прорыве политической и дипломатической блокады РСФСР, а затем и СССР[238].
В первой половине 1930-х гг. Реза, в 1925 г., возведенный на престол в статусе шаха Ирана и основателя династии Пехлеви, стал ориентироваться на гитлеровскую Германию. В конечном итоге, после оккупации страны в августе 1941 г. советскими и британскими войсками, он вынужден был отречься от престола, передав трон сыну – Мохамеду, «добровольно» отказавшемуся от ряда важных полномочий, ранее имевшихся у монарха.
Во время Тегеранской конференции 1943 г. молодой шах от имени своей страны вел переговоры со Сталиным. У советского лидера о нем сложилось явно неправильное мнение как о слабом политике. Видимо, поэтому вскоре после окончания Второй мировой войны Сталин захотел видеть Иран в сфере советских геополитических и экономических интересов. Вскоре эта недальновидная линия привела к международному конфликту и фактическому переходу Ирана в проамериканский лагерь[239].
После смерти Сталина новые руководители СССР решили исправить неблагоприятную ситуацию и помириться с соседом. Как раз для этого и были приглашены шах с супругой. Как вскоре выяснилось, круг вопросов, обсуждавшихся на состоявшихся в Москве встречах, оказался значительно шире и сложнее.
Микоян, как главный знаток в руководстве СССР ситуации в регионе Среднего Востока, стал одним из ключевых участников переговоров. Во время беседы, в которой в качестве формально основных действующих лиц принимали участие Хрущев, Ворошилов и Булганин[240], Микоян играл одну из главных ролей. Он, в частности, проинформировал гостя о своей недавней поездке в соседние с Ираном государства[241] и констатировал, что с Советский Союз хочет улучшить свои отношения с Пакистаном, а руководители этой страны напрямую увязывают это с улучшением советско-турецких и советско-иранских отношений. В свою очередь, турецкие лидеры связывают улучшение советско-турецких отношений с улучшением общей международной обстановки. Но улучшение общей обстановки не наступит, подытожил Микоян, если не будут улучшены отношения между отдельными соседними странами[242].
Понимая, что страна, которую он представляет на переговорах, находится в несколько иной «весовой категории», Микоян в ходе беседы сделал ряд оговорок. Во-первых, Советский Союз не в таком положении, чтобы просить у Ирана «дружбы», и, во-вторых, Иран нуждается в «хороших отношениях» не меньше, чем Советский Союз. В нашей искренности, заявил Анастас Иванович, обращаясь к шаху, можете не сомневаться. Необходимо также, чтобы «страх был отброшен в отношениях Турции и Ирана с Советским Союзом».
Во время переговоров с шахом Ирана (газетный снимок)
Будучи политиком, тонко чувствовавшим ситуации такого рода, Микоян не отрицал, что во время Второй мировой войны и вскоре после ее окончания, «имели место события, которые усилили недоверие Ирана к Советскому Союзу». Но, подчеркнул Микоян, Хрущев «от имени всех нас высказал уже сожаление по поводу того, что в тот период имело место в отношении Ирана и Турции[243].
Хрущев не мог не вмешаться в ход этого весьма показательного разговора и бросил реплику: вина, прежде всего, лежит на Сталине, а также к этому был причастен Берия.
Микоян продолжил «наступательный» характер общения и задал прямой вопрос: почему бы Ирану не иметь с Советским Союзом таких же отношений, какие Афганистан имеет с Советским Союзом? Естественно, что в качестве главного препятствия выступал факт вступления Ирана в Багдадский пакт.
Шах, видимо, ожидал нечто подобное, поэтому поблагодарил Микояна за сделанное заявление и отметил, что поскольку беседа «приняла откровенный и сердечный характер», теперь можно свободно поговорить в духе «дружбы и откровенности». Вы спрашиваете, продолжил шах, почему Иран вошел в Багдадский пакт, который он считает «оборонительным союзом»[244]. Это имеет свои корни в 150-летней истории отношений между нашими странами, истории, которую надо исправить. Можно ли привести хотя бы один факт, чтобы Иран в течение 150 лет напал на Россию или держал в голове идею нападения и захвата советской территории?[245]
Советским лидерам было нечего сказать по этому поводу, и диктатор Ирана продолжил свой «обвинительный» монолог.
Шах: Но с 1811 г. и до мировой войны на Иран 2–3 раза нападала Россия. В 1907 г. Россия разделила Иран с Англией, в Первую мировую войну русские войска вошли в Иран вместе с английскими войсками, во Второй мировой войне, в 1941 г. советские войска также вошли на территорию Ирана. Иран заключил договор с СССР, однако, несмотря на этот договор, дело дошло до того, что часть территории Ирана едва не была отторгнута. Поэтому фактор боязни существовал и это нас заставило, даже если это было бесполезно с точки зрения военной, принять некоторые меры…[246]
232
В том же году Советский Союз с официальным визитом посетил Президент Индонезии А. Сукарно, но информация о возможном содержании его контактов с Микояном в доступных для изучения фондах российских архивов отсутствует.
233
Правда. 1955. 4 октября.
234
В 1953 г. от власти был отстранен либерально настроенный умеренный националист, глава правительства М. Моссадык и в Иране было установлено т. н. «военное правление», продолжавшееся до 1959 г. Шах значительно усилил свои полномочия, а местная коммунистическая партия (Туде) подверглась сильнейшим репрессиям со стороны властей. См.: Реза Годс М. Иран в XX веке. Политическая история. М., 1994. С. 253–256.
235
Военно-политический блок в составе США, Великобритании, Турции, Ирана, Пакистана, созданный в 1955 г.
236
Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 80.
237
Подробнее см: Персиц М. А. Застенчивая интервенция. О советском вторжении в Иран и Бухару в 1920–1921 гг. М., 1999; Генис В. Красная Персия. Большевики в Гиляне 1920–1921. Документальная хроника. М., 2000. По официальной советской версии «позднесталинских» времен, 18 мая 1920 г. советский флот, преследуя белогвардейцев и англичан, стремясь вернуть увезенной белогвардейцами советское имущество, появился в территориальных водах Персии и начал бомбардировку английских позиций, а затем высадил на берег десант. Англичане были вынуждены бежать, что и стало началом эвакуации английских войск из страны. После этого на севере Персии была провозглашена Гилянская республика и образовано временное правительство во главе с Кучек-ханом, за подписью которого и было направлено письмо Ленину. Главным виновником последующих неудач назывались «леваки», выдвигавшие лозунги «социалистической революции» и требовавших немедленной конфискации помещичьих земель (См.: Иванов М. С. Очерк истории Ирана. М., 1952. С. 279–280).
238
Советска версия происходившего наиболее полно отражена в книге А. Н. Хейфеца. См.: Хейфец А. Н. Советская дипломатия и страны Востока 1921–1927. М., 1968.
239
Подробнее см.: Егорова Н. И. «Иранский кризис» 1945–1946 гг. по рассекреченным архивным документам // Новая и новейшая история. 1994. № 3. С. 24–42; Blake K. The U. S.-Soviet confrontation in Iran, 1945–1962. Lanham, 2009.
240
С советской стороны в беседе также участвовали дипломат В. С. Семенов и ответственный работник аппарата ЦК КПСС Л. Ф. Ильичев. В состав иранской делегации вошли министр торговли И. Кашени, сенатор Н. Саед, генерал-адъютант шаха Я. Панах, посол в СССР А. Масуд Ансари.
241
См. Раздел 2. 1 в настоящей книге.
242
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 702. Л. 46.
243
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 702. Л. 46. Отношения СССР с Турцией развивались достаточно хорошо в период нахождения там у власти Ататюрка, скончавшегося в 1938 г. Турция с начала Второй мировой войны, при ярко выраженных симпатиях нового руководства к Германии, заняла нейтралитет. В феврале 1945 г. она с большим запозданием объявила о присоединении к антигитлеровской коалиции. Однако Сталин уже настаивал на контроле советскими вооруженными силами черноморских проливов и потребовал возвращения в состав СССР нескольких небольших территорий, переданных Турции по инициативе Ленина в начале 1920-х гг. Турция обратилась за помощью США, получила от нее поддержку. В 1952 г. страна вступила в НАТО, а затем и в Багдадский пакт. Версию сталинского периода о происходившем в советско-турецких отношениях см.: Миллер А. Ф. Краткая история Турции. М., 1948. Современная версия: Киреев Н. Г. История Турции. XX век. М., 2007.
244
Советский Союз осудил в октябре 1955 г. этот шаг Ирана, что получило свое отражение в специальном Заявлении Советского правительства и в передовой статье «Правды» под названием «Куда идет Иран?» (Правда. 1955. 13 октября).
245
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 702. Л. 47.
246
Там же. Л. 48.