Игры с огнем

Я снова взяла в руки справочник по сопряжению сложносоставных заклинаний, попробовала вернуться к чтению – и поняла, что в который раз читаю одну и ту же страницу. И не могу продвинуться дальше первого абзаца. Да что там – взгляд соскальзывал с первой строчки, внимание ускользало, мысли рассыпались карточным домиком, листьями на ветру.

Возьми себя в руки, Кейт.

Ах да, я не могу взять себя в руки – я уже держу в них книгу.

Отлично, умничка, Китти. Взяла книгу – и читай!

Самовнушение помогало плохо. Никак не помогало.

Тяжелый кожаный переплет снова выскользнул из потных ладоней.

Я закрыла справочник. Пожалуй, пора выйти из комнаты и что-нибудь разузнать, раз наполниться книжными знаниями сегодня не получается.

Как только стало ясно, что происходящее – действительно ЧП, выходящее за рамки компетенции школьных профессоров, в университет вызвали полицию, министерских магов, главу магического ковена Траумана и еще только Магия знает кого, а студентов разогнали по спальням.

Попытались разогнать.

Взбудораженные происходящим, студенты то и дело нарушали указания наставников, перемещались из спальни в спальню, сталкивались в коридорах, переговаривались тоненькими возбужденными голосами.

Представители старых магических родов – не такие, как обычные люди. 

За огромную силу они платят такую же неподъёмную плату. И не в ответственности дело. И даже не в налагаемых государством ограничениях и обязанностях.

Для старых магических родов появление ребенка – событие. 

Низкая рождаемость делает каждого наследника драгоценным.

И эмоциональная холодность – это всего лишь один из механизмов сохранения потомства, способ пережить и справиться со слишком рано открывающейся родовой силой. Говорят, с возрастом это преодолевается, но я не знаю. Со стороны такие же отмороженные, как молодняк, а близко я не видела. 

Да и не об этом речь. 

Дело в том, что никто и никогда в здравом уме, твердой памяти не станет причинять вред представителю древней магической знати. 

Даже я.

Уж на что я терпеть не могу Феррерса, сколько бы мы с ним ни воевали, но и то я никогда не имела подобных мыслей.

И неминуемость кары тут не при чем. Дети аристократов – драгоценность. 

Не только для них – для всех нас.

Древние магические рода – наша оборона. Они бруствер, щит, который отделяет простых людей от магических и всех прочих катаклизмов, и, случись беда, примет на себя первый удар.

И выдержит его, укротит свирепое буйство стихии. Умерит разрушительную мощь техногенных катастроф. Встретит первый удар чужой армии. Даст всем прочим время если не принять контрмеры, то хотя бы укрыться. 

Волнорез, в который из века в век бьет яростный прибой, и растратив силы, доходит до берегов ласковыми волнами.

Кто своей рукой лишит защиты не только себя, но и потомков?

Семеро пропавших молодых людей из аристократических родов – это удар. Страшный удар.

Я повертела головой, выбирая маршрут, и решила, что общий холл подойдет. Спустилась на первый этаж, встала за кадкой с раскидистой монстерой, прислонилась к стене и замерла со скучающим безразличным видом.

С обеда в Андервуд успели стянуть внушительные силы, в холле было полно людей в форме. Кто-то что-то замерял, списывая показания измерительных артефактов в таблицу, кто-то пил кофе из университетской столовой, кто-то с озабоченным и хмурым выражением говорил с собеседником через повисшую перед его лицом сферу связи.

От входа к лестнице в административный корпус прошел офицер в незнакомой форме, ведя на сворке шектарскую поисковую химеру. 

Тварь, похожая на крупную собаку, покрытую красно-бурой ромбической чешуей, повернула в мою сторону острую морду, пронзила насквозь взглядом золотистых глаз и, не сочтя интересной, ушла с хозяином дальше, цокая по камню холла длинными когтями.

В заповеднике, где я проходила собеседование, таких тоже держали. Младшие смотрители хвастливо показывали их впечатлительной стажерке, разрешали гладить по горячей плотной чешуе и рассказывали, как по гребню и форме морды и чешуи отличить боевой подвид от поискового, и их оба – от гончего, и учили по взгляду – умному и наоборот – различать диких и служебных.

У этой взгляд был, определенно, умный.

То, что для поисков пропавших студентов привлекли химер, было, с одной стороны, хорошо. Умные, выносливые твари обладали отличным магическим чутьем и обычным нюхом. Если уж кто и мог взять след исчезнувшей семерки, так это они.

С другой стороны… Успешно прошедшей по следу встреченная мной химера не выглядела. Спокойная и собранная, без малейших следов поискового возбуждения, без бурлящего азарта охоты.

Плохо, очень плохо.