Страница 28 из 57
Герцогиня при этом выглядела радостно. Она питалась хаосом и вышла за идеального мужчину, создающего эти беспорядки.
Потрескавшаяся брусчатка вела к замку, где их ждала небольшая группа. Стражи с отсутствующими конечностями, странными глазами, и все с историей сражений.
Бран оглянулся.
— Вы ввели декоративное шрамирование с тех пор, пока меня не было?
Дараг толкнул его вперед, схватил его руки и завел грубо за его спину.
Бран тряхнул головой, убирая темные волосы за плечо, чтобы глаз ворона мог видеть Айслинг. Она держалась хорошо, но ей явно было не по себе. Наверное, потому что фейри рядом с ней опустил обрубок руки на ее плечо, чтобы удержать ее на месте.
— Эй, — пробормотал он, — ведьма.
Она посмотрела на него.
— Все еще хорошо?
— Пока тебя не было? — спросила она. — Зачем ты вообще тут был?
— По глупости попался герцогине.
— Почему она тебя поймала?
— Ей понравился мой вид. Сказала, что я подошел бы для ее рядов, хотя она считала меня слишком милым.
Он ненавидел воспоминание, а поход по ступеням замка со стражами вокруг него был как возвращение в прошлое. По этому пути он шел в прошлый раз, когда пытался проникнуть в Сумеречный двор. И он презирал этот раз не меньше прошлого. Герцогиня была слишком извращенной даже для него.
— Почему все нужно усложнять? — проворчала Айслинг. — Вряд ли я смогу всех их проклясть.
— Это и не поможет. Они любят боль.
Айслинг расправила плечи и сжала кулаки, готовясь к бою. Бран ощутил ответный стук в груди. Она встряхнулась и ответила:
— Они еще не ощущали боль от меня.
Ему хотелось узнать, какой была боль от нее. Его мышцы напряглись, разум опустел, и Бран представил, как убивает стража, чтобы увидеть, как она выглядела в кровью в волосах.
— Смотри вперед, — прорычал Дараг.
Браг стиснул зубы и говорил себе, что нападать на жалкое подобие фейри не стоило. Герцогиня уже злилась на него. Ему не нужно было ухудшать все, принеся на ее крыльцо голову ее стража. Но он хотел бы сделать это.
Дворец был развалинами. Когда-то красивое здание от времени и отсутствия ухода теряло былую роскошь. Мох покрывал пол, деревья росли в стенах, дыры усеивали потолок. Свет копьями озарял странное собрание нижнародца.
У них не хватало частей себя. Конечностей, глаз, а у некоторых и половины тел. Они лежали ниц на полу перед троном из позолоченных листьев.
Герцогиня сидела на изумрудных подушках, ее ладони лежали на подлокотниках, вырезанных в форме двух больших котов, их пасти застыли раскрытыми. Она была изящной и маленькой. Ладошки, хрупкое тело, немного детское лицо. В центре ее груди была дыра, и стеклянное сердце сияло ярко-зеленым светом.
Перед ними была самая опасная женщина всех дворов фейри, и она выглядела как ребенок.
— Неблагой принц, — ее голос звенел сладко, как первая капля меда осенью. — Давно ты не радовал наш двор своим появлением.
— У меня не было выбора, Герцогиня сумрака.
— Мои птички говорят не так.
Он чуть не выругался. Он забыл о жалких мелких существах, которых она звала «птичками». Их крылья были кожистыми, как у летучих мышей, но они все еще были в форме птиц. Она исказила их темной магией, и они шпионили для нее.
— Да? — спросил он. — Что же они поведали?
— Многое. Но ты вошел в мое королевство с женщиной. Я думала, тебя не интересует невеста.
Айслинг фыркнула за ним.
Он задержал дыхание. Герцогиня склонила голову и прищурилась, глядя на ведьму.
— Хочешь что-то сказать?
— Я не вышла бы за него замуж, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Он зажмурился. Почему она не могла помолчать? Женщина бросила фейри вызов этими словами, и теперь он не знал, что придумает герцогиня.
Брану нужно было подобраться близко, чтобы забрать сердце из ее груди. Вырвать его из ее тельца, чтобы они могли убежать. Он сделает все, что нужно, даже если придется жениться на ведьмочке, чтобы развлечь герцогиню.
Но он не хотел жениться на ней вот так.
Мысль беспокоила его. Он не хотел жениться вовсе. Не такой тропой он шел. Он собирался снять проклятие, а потом полететь по миру беспечно и самостоятельно.
Он был Неблагим. Так они жили.
Но… он посмотрел на нее. Айслинг упрямо смотрела на герцогиню, ее спину не согнули страх или нерешительность. Она была сильной, и он оказался посреди сражения упрямых женщин.
Бран не мог решить, повезло ему или нет.
Герцогиня рассмеялась.
— Я бы не вышла за него за все золото мира. В этом мы с тобой совпадаем.
— Хорошо.
— Но ты ошибаешься.
Айслинг вздрогнула.
— Что, простите?
— Он тебе интересен. Влюбленная женщина движется не так, как свободная. Твои глаза затуманены обещаниями будущего. Твое сердце бьется не в своем ритме, пытаясь совпасть с его ритмом. И ты покачиваешь бедрами, чтобы привлечь его внимание.
Бран приподнял бровь и обернулся на нее.
— Нет, — едко ответила Айслинг. — И мне не нравится, что ты хочешь понять, что я думаю, не зная, кто я.
— Я не читаю твой разум. Я читаю твое тело, а это другое.
— Ты ничего не читаешь, потому что ты ошибаешься.
Герцогиня постучала ногтями по головам вырезанных котов.
— Интересно. Ты не хочешь, чтобы он знал.
— Я хочу знать, почему ты решила, что меня так легко прочесть?
— Потому что ты пришла сюда не с одним или двумя, а с тремя проклятиями, — герцогиня поднимала пальцы, считая. — Женщина с таким бременем знает, когда ей попадается что-то хорошее. И такие женщины оберегают себя. Ты хочешь держаться за него, надеясь, что не утонешь. Но если думаешь, что это сработает, то ты очень глупая.
В ушах Брана звенело. Слова, казалось, были направлены на него, но она говорила их Айслинг. Что за третье проклятие несла ведьма? Что еще за тайны скрывала?
Айслинг повернула подбородок к нему, и он ощутил жжение от ее взгляда, хоть и не видел его.
Он кашлянул.
— Не смотри на меня. Я не знаю, что за бред она несет. Она явно не понимает, что отношения между господином и слугой священны. Я не опущусь до ее положения.
Герцогиня рассмеялась.
— Я и забыла, какой ты забавный, мой дорогой Неблагой принц.
Двери за ними распахнулись, хлопнули об стену, резкий стук шагов поднялся до разбитого потолка.
— Не такой забавный, как я.
Герцог сумрака прошел к себе домой с уверенностью, какую могли позволить редкие. Черные сапоги с серебряными пряжками сверкали, темные штаны были заправлены в них. Его туника когда-то была с замысловатой накидкой из красной кожи, пришитой к черной шерсти, но теперь все было изорванным и поеденным молью. Туника сидела на его бедрах и груди тесно, но подчеркивала его силу.
Может, страннее всего была металлическая маска герцога. Болты держали ее на черепе, по краям была раздраженная красная кожа. Когда Бран видел его в последний раз, герцог был целым. Он помнил поразительные черты и глаза, что видели его душу.
— Герцог, — Бран кивнул другому мужчине.
— Неблагой. Пришел украсть мою жену?
— Вряд ли. Ты сам это выбрал, я тебя спасать не буду.
Герцог хотя бы считал Брана забавным. Его смех зазвенел и ослабил напряжение в воздухе.
— Жена, — он прошел к трону, склонился и поцеловал щеку герцогини. — Что ты привела в наш двор?
— Неблагих.
Айслинг фыркнула снова.
— Я не Неблагая.
— Да? — герцогиня выглянула из-за герцога и указала на Айслинг. — Женщина без лица, без народа и цели. Что ты такое?
— Женщина, оказавшаяся далеко от дома. Мне нужна твоя помощь, чтобы вернуться туда.
— С чего мне тебе помогать?
— Ты — герцогиня нижнародца, но я уверена, что ты все еще фейри. Мою историю знают редкие, но ты теперь будешь ее частью.
Герцогиня подняла ладонь к своему мужу, медленно встала с трона. Она едва доставала до груди герцога, но как-то выглядело, что она была сильнее. Он опустил ладонь на ее плечо, и сердце засияло ярче.