Ставка на стюардессу

– Нужно время. Может, какое-то триггерное событие – их еще называют «спусковыми» – поможет ей вспомнить все, что она забыла. Может, какая-то вещь.

– Да какая вещь? Она будто впервые оказалась в нашей квартире, своей комнате и даже нашем городе. Будто перенеслась к нам… откуда-то.

– Радуйтесь, что ее умственные способности никак не пострадали. Девочка развитая, хорошо говорит, хорошо выражает свои мысли. Забытые знания наверстает.

– Вы считаете, что она сможет пойти в обычную школу?

– Да, несомненно. У нее нет никаких психических отклонений, если вы об этом. Нет невроза. У нее хорошее эмоционально-психологическое состояние. Даже отличное! Она чувствует себя счастливой. Вы с вашей дочерью молодцы. Вы обеспечили ребенку психологический комфорт. А амнезия… Бывает. Не так уж много у нее было детских воспоминаний. Если взрослый человек забывает свою предыдущую жизнь, то ему гораздо сложнее. И если взрослый или ребенок теряются и ничего не могут сказать. Родственники сходят с ума. А Даша с вами. Прекрасно можно жить без воспоминаний первых шести лет. Многие взрослые и так не помнят эти годы. Без травм, без амнезии.

– А эти люльки, братья-сестры?

– Думаю, что забудет. А если не забудет… Вам это мешает? Просто не заостряйте внимания. Вы с ней ходили на рыбалку?

– Никогда. Некому у нас в семье на рыбалку ходить.

– Сходите. На озеро какое-нибудь съездите.

– Сейчас? – в ужасе спросила бабушка. – Чтобы под лед провалиться? Или чтоб на льдине унесло?

Дядя доктор рассмеялся.

– Нет, летом, когда уже тепло будет. Хотя к тому времени она уже может забыть про рыбалку.

«Не забуду», – подумала я тогда. И на самом деле не забыла.

Потом мы вернулись домой. Бабушка отправила меня в мою комнату – мою комнату! – поиграть или позаниматься и сказала, что будет готовить ужин. Теперь предстояло ждать возвращения мамы с работы, чтобы ужинать всем вместе.

Интересно, какой окажется мама? Почему-то я предполагала, что это будет другая мама, а не та, с которой я прожила первые пять лет своей жизни. Почему меня убеждают, что мне шесть?

До революции 1917 года

Аполлинария Антоновна никогда не видела новорожденных детей, но ей казалось, что все-таки ребенок должен быть поменьше. Хотя откуда ей знать? Ниловна дала ей мальчика – и он тут же открыл глазки. Взгляд был осмысленным! Какой замечательный мальчик!

Ниловна показала, как кормить ребенка, как пеленать. Сколько ж детей прошло через руки Ниловны? И сколько ей лет? И сколько Николаю Аристарховичу Богомазову? Долгих им лет жизни!

Вечером примчались Фрол Петрович и Василий Антонович. Доктор Богомазов сказал, что Аполлинарии Антоновне с Петенькой нужно еще пару дней побыть у него под наблюдением и только потом их можно будет забрать домой.

У Фрола Петровича в глазах стояли слезы радости, а Васенька не стеснялся и рыдал, и смеялся.

– Поленька, как ты себя чувствуешь? – то и дело спрашивали брат с мужем.

После возвращения домой с новорожденным мальчиком Аполлинария Антоновна для начала решила поискать газеты с информацией о графе Разуваеве у них в доме. Ведь несколько жильцов их выписывали. Брат их все читал, Аполлинария Антоновна – только некоторые. Сами не выписывали, не покупали, а брали то, что приносили жильцам, и те оставляли, уходя из дома на службу. Иногда вчерашние, иногда позавчерашние. Василий Антонович из-за своей малой мобильности большую часть времени дом не покидал, а что еще делать, как не читать, когда сидишь в конторке у входа?

Как уже говорилось, он читал много книг, вел домашнюю бухгалтерию, любил готовить. А скоро ему, наверное, придется приглядывать и за Петенькой. Аполлинария Антоновна планировала вернуться к урокам, чтобы ни в чем не отказывать Петеньке. Его же нужно кормить, одевать. Дети быстро растут. Поэтому их семье требуются деньги, которые она сможет заработать уроками. Как только Петеньку можно будет оставлять на Василия Антоновича, который все равно дома, Аполлинария Антоновна опять займется преподаванием. Конечно, Анна обещала помогать, но как сложится жизнь у самой Анны? Да, сейчас еще, наверное, остались подарки Разуваева, а потом? Анне же самой жить надо.

Но что же случилось с графом Разуваевым? То есть Аполлинария Антоновна знала, что случилось. Следовало выяснить почему.

Аполлинария Антоновна спросила про газеты.

– Газеты на чердаке. Зачем они тебе? Ты что-то конкретное ищешь?

Аполлинария Антоновна сказала, что встретила в больнице свою подругу по Смольному институту. Та – несчастная! – родила мертвую девочку. И от графа Разуваева, которого недавно убили. Аполлинарии Антоновне было неудобно расспрашивать Анну про Разуваева, но она сама захотела про него почитать. И еще она хотела бы пригласить Анну крестной матерью Петеньки. Они с ней очень дружили в Смольном институте, а потом Аполлинария Антоновна как-то растеряла всех подруг.

– Да, тебе пришлось за мной ухаживать, уроки давать… – вздохнул Василий Антонович. – Приглашай, конечно.

Аполлинария Антоновна отправилась на чердак. Как же Василий Антонович сюда поднимается? Оказалось, что поднимался не он, а деревенская девка Дуся, которая занималась в доме уборкой и стиркой. На чердаке как раз сушилось белье. Газеты лежали в углу тремя большими стопками. Раньше они Аполлинарию Антоновну не интересовали, и вообще она не помнила, когда в последний раз была на чердаке.

К счастью, лежали газеты в хронологическом порядке – конечно, в обратном. Сверху были самые последние. Но Дуся была девкой аккуратной, хотя и глуповатой и, конечно, неграмотной. Складывала все газеты одну на другую, ровной стопочкой, в том порядке, в котором ей отдавал Василий Антонович.

Аполлинария Антоновна выяснила, что убили Разуваева три месяца назад. Какой красавец! Пастухова с интересом рассмотрела портрет графа. Неудивительно, что Анна не устояла. У него было четыре дочери от законной жены и вроде несколько отпрысков от многочисленных любовниц. Мужчина был любвеобильный. По крайней мере, так о нем писали. Еще писали, что он картежник и кутила. Имена любовниц не назывались. Правда, вскользь упоминалось про роман с гувернанткой дочерей, которую с позором выгнали из дома.

Анна была гувернанткой дочерей Разуваева.

Но как они могли тайно обвенчаться, если жена Разуваева жива? Или она уже умерла? Это Аполлинария Антоновна выяснить не смогла. Четко и ясно об этом не говорилось. Или Анна сказала про венчание специально для Аполлинарии Антоновны? Что вроде как она была законной женой? Хотя Аполлинарии Антоновне было абсолютно все равно. Она сама получила здорового живого ребенка, о котором мечтала, а остальное ее совершенно не интересовало. То есть интересовало, конечно, но в гораздо меньшей степени.

Аполлинария Антоновна так и не поняла, кто и за что убил графа Разуваева. Конечно, не поняла это не только она. Сыскная полиция Петербурга не смогла разобраться с этим делом и найти убийцу. Обвинение не было предъявлено. Никому. Списали на гастролеров, которые просто решили обчистить явно богатого человека, он оказал сопротивление, и его зарезали.

Ничего не говорилось про то, откуда Разуваев возвращался среди ночи и почему был один. Почему не было кучера? Обычно он ездил в карете и с кучером. А тут куда-то отправился на недавно купленном фаэтоне[1]. Нашли Разуваева в фаэтоне рядом с особняком, в котором он проживал с семьей. Туда пришла сама лошадь. Проследить весь проделанный ею путь не удалось, но были свидетели, видевшие, как хорошо обученная лошадка бежит домой. Свидетели думали, что она везет в дупель пьяного хозяина. Оказалось, мертвого хозяина.

Аполлинария Антоновна также не разобралась с наследованием титула – об этом просто не говорилось. У Разуваева отсутствовали законные наследники мужского пола. Были только дочери. Хотя имелись братья. Значит, титул унаследовал старший из оставшихся в живых брат?

1

Фаэтон – конная повозка с открывающимся верхом. – Прим. автора.