Страница 16 из 16
– Деньги за рубеж выводились, когда Иван был чиновником?
– Это не имеет никакого значения.
– То есть как не имеет? – опешила я.
– Дашенька, неужели вы так наивны? Все, кто может, выводят. Но не всех сажают. А если арестовывают, то не всегда так громко, как Ивана. Это заказ.
Я и без адвоката понимала, что заказ. Но Креницкого или нет? Или было что-то другое? А Креницкого только использовали? Почему СМИ писали про тяжбы со структурами этого «олигарха»? Были тяжбы или их не было?
В наших разговорах Иван Креницкого почти не упоминал. Да, посмеивался над его любовью к светской жизни, как я уже говорила, но про конфликты с ним не говорил ни разу.
Главное: мне требовалось еще платить и адвокату.
Я нашла рекламные контракты, то есть рекламщики сами меня нашли, раз я была «в моде». Адвокат тоже подсуетился. Ему же хотелось получать свои гонорары. Я соглашалась на все предложения. Между рейсами снималась в рекламе, продолжала ходить на ток-шоу, вела блог.
В соцсетях мне дали немало дельных советов о том, что делать женщине, если ее любимый мужчина оказался в тюрьме. У нас целые дискуссии разгорались. Кроме того, я рассказывала в блоге о своей повседневной жизни, о том, что мне хотелось бы побольше общаться с сыном, видеть, как он растет, но у меня просто нет такой возможности. Я рассказывала о бабушках, которые Мишеньке совсем не бабушки, но мы живем вместе одной семьей и роднее их у меня никого нет. А бабушки на самом деле воспряли, почувствовали невероятный прилив сил. Мы должны пережить этот тяжелый период. Нужно спасти Ивана независимо от того, натворил он что-то или нет. Люди, поймите меня правильно, когда видите рекламу: мне нужно выжить, и не мне одной, но и тем, кто от меня зависит.
Я вспоминала наши разговоры с Иваном. Он ведь не просто так в свое время говорил про перевод каких-то активов на меня и невозможность на мне жениться из-за этого. Может, конечно, он просто не хотел жениться. Но, скорее, ему требовалось спасти хотя бы часть средств. А я получалась вроде как и не родственница. Хотя Мишенька был записан на фамилию Ивана – Разуваев Михаил Иванович.
Но я‐то официально ему никто. И вообще я стюардесса, мало ли какой у меня диплом. Я по полученной специальности ни разу в жизни официально не работала. Хотя рынок акций постоянно отслеживала, потому что мне всегда было это интересно. Но я не вкладывала никаких денег в акции и советов никому не давала. У меня самой пока еще не было «финансовой подушки», так что об инвестициях говорить было рано.
Хотя я дико уставала, мне иногда было не заснуть ночью. Я лежала в кровати, вспоминала наши первые встречи с Иваном, наш первый секс, нашу совместную жизнь. Бури страстей не было. Но мне было с ним комфортно и спокойно. Он обо мне заботился, как не заботился никто и никогда. Он выплатил ипотеку, он купил мне классную машину, он содержал меня полтора года. Это был вариант мужа-отца, и мне, вероятно, такой и требовался. Уж точно не мужа-сына. А «братом» у меня был Андрей.
С ним я в последние дни регулярно разговаривала по скайпу. Он поддерживал и советовал. И главным его советом был: нужно выяснить, кому Иван перешел дорогу. Официальное обвинение может быть каким угодно, Иван давно уже не чиновник. Почему вывод денег за рубеж и «мошенничество» всплыли именно сейчас? Почему не в бытность чиновником? Не сразу после того, как он ушел в бизнес? Значит, что-то от него захотели именно сейчас. Не факт, что агрохолдинг и компанию, занимающуюся связью. Это может быть просто информация.
Кому он перешел дорогу так сильно, чтобы устраивать показательный арест, о котором так трубили в СМИ?
До революции 1917 года
Первым умер Фрол Петрович, муж Аполлинарии Антоновны – простудился, слег и больше не встал. Потом умер дорогой брат Василий Антонович.
После их смерти Аполлинария Антоновна рассказала Петеньке, что его настоящая мать – Анна, а отец – граф Разуваев, убитый еще до его рождения.
– Я чувствовал, как она меня всегда любила, – признался Петенька. – Как мать… И ты, мама. Вы обе меня любили.
Вскоре Петенька вместе с Анной уехали в Англию.
«Получать наследство графа Разуваева», – объявила Анна подруге, но больше ничего не объясняла. Аполлинария Антоновна не понимала, почему Анна не уехала раньше, если в Англии ее ждало наследство. Или хотела уехать только с взрослым сыном, которого для нее фактически вырастила Аполлинария Антоновна? Чтобы теперь, когда Анна постарела и не могла заинтересовать мужчин, всю жизнь ее содержавших, ее проблемы решал сын?
Пожалуй, Анна просто была не способна ежедневно выполнять роль матери – кормить, обучать, сидеть у постели больного ребенка. Она хотела только общаться с ребенком в свое удовольствие, когда именно она желала этого общения, когда ей было удобно, когда она была в настроении. Но ведь воспитание ребенка – это каждодневный труд. Он не для бабочки, порхающей по жизни, как порхала Анна.
Но Анна всегда участвовала в воспитании Петеньки и с самого детства настаивала на его обучении именно английскому языку в дополнение к французскому и немецкому. Девушки изучали в Смольном институте французский и немецкий, и Аполлинария Антоновна занималась этими двумя языками с воспитанниками. Для изучения английского Петенькой Анна нанимала преподавателя – «мой подарок крестнику». Именно такое объяснение она представила мужу и брату Аполлинарии Антоновны и говорила про какие-то перспективы. Аполлинария Антоновна точно не помнила, но теперь понимала, что Анна действовала с вполне определенной целью. Ей нужен был сын, владеющий английским языком. Да и, как оказалось, она сама его тоже успела выучить. И имела неплохую коллекцию драгоценностей, которые ей на протяжении всей жизни дарили мужчины. Хватит на первое время, а возможно, не только на первое.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.