Страница 151 из 168
- Всё мертво. Нет даже капельки жизни.
- Конечно мертво. Нити... нити высохли, - великан не скрывал своего разочарования. Отложив пилу, он рассеянно потирал ладонью шею. - Всё-таки, он умер не так уж и недавно. Но взгляни сюда. Как я и предполагал, сходство с внутренностями свиньи достаточно незначительно. И откуда эти олухи брали привычку сравнивать человеческое строение со строением животного? Должно быть, кто-то имел в мыслях уравнять человека со зверем для какой-то одному ему понятной цели. Но я вижу теперь, что он ошибался. Человек - нечто особенное, сродни ангелам Господним. А болезни и бедствия обрушились на нас потому, что мы - как испорченная игрушка, мы отвернулись от Творца и барахтаемся теперь в грязи, как свиньи. Поэтому нас можно сравнивать со свиньями. Поэтому и сравнивают, и запретили заглядывать внутрь, чтобы, не попусти Господь, чего не вышло. Но ничего не может быть спрятано вечно. Плохо только одно, что это знание достаётся не праведникам, а грязным, плотоядным гиенам, вроде нас с тобой.
Отыскав уголь, девочка при помощи великана основательно зарисовала всё, что видела, особенно помечая те органы, на которые показывал Эдгар, и зарисовывая их чуть поодаль отдельно, с другого ракурса.
Широкими стяжками Эдгар зашил тело, чтобы подготовить его к воскрешению. На резонный вопрос Евы он ответил:
- Не стоит усугублять его муки. Сделаем всё, как было, оставим на том же месте.
- Столько грязи... - поморщилась девочка.
- Мертвечина есть грязь, - подтвердил Эдгар неожиданно ослабшим голосом. - Видеть её так часто, как видим мы, не посоветовал бы никому. Пожалуй, в ближайшую седмицу я буду питаться только растительностью. Никакого мяса. Учти это, пожалуйста, завтра, и постарайся не забыть за ночь.
- У меня из головы, в отличие от некоторых, ничего не вываливается, - огрызнулась Ева, но Эдгар не стал спорить. Он склонился над растерзанным убийцей в позе, приставшей не врачу, но скорбящему. Плечи опустились, горб выпячивался как никогда резко, отчего великан казался уродливой рыбой, по недоразумению отрастившей ноги.
Ева отступила к выходу, оглядев творение своих рук. Свеженарисованные углём человеческие внутренности казались фантасмагорическими символами, при взгляде на которые стекленели глаза и молитва замерзала на устах, и великан, от греха подальше, приказал закрыть их, набросав на пол тряпок и одежды.
- Хорошо бы ещё раздобыть тех восковых табличек, - сказал он, - да в монастыре их так просто не выменяешь. Запомнят ведь, узнают... На что оборванным странникам письменные принадлежности?
То, что это попахивает ересью, мог сказать даже Эдгар.
К утру покойник, путаясь костлявыми руками в шиповнике, доковылял на плечах Эдгара до могилы и безмолвно укрылся земляным одеялом. В небе плыл однотонно-яркий круг луны. Всё, казалось, готово было рассыпаться от любого громкого звука.
В такт капризам дороги покачивалась шляпа на голове барона и сама голова тоже покачивалась на костлявых плечах в поддерживающих своих путах. Самодельный скелет ходил ходуном, как будто неведомая болезнь поселилась в деревянных его костях. Наблюдая за этой пляской с единственной неподвижной осью - шестом, за который сошёл, похоже, цельный берёзовый ствол, Ева посасывала палец. Эдгар снова впал в апатию. Задумчивость его, словно снег с горного склона, медленно сползала в отчаяние. Потом выпадал новый снегопад, во время которого брови Эдгара набухали и дёргались, словно две грозовых тучи, нос шёл складками, а верхняя губа приподнималась, обнажая крупные жёлтую зубы. И в момент, когда лицо великана больше всего напоминало маску для языческого ритуала с распитием крови и плясками по углям, апатия снова настигала его, и всё возвращалось на круги своя.
- У меня есть маленькая живая зверушка, - сказала девочка, и тут же больно прикусила себе щёку, пытаясь поймать удирающую фразу. Она крутилась на языке, но чтобы так вот, неожиданно сбежать во внешний мир... нет прощения таким внезапностям!
Эдгар обернулся, окинул взглядом повозку. Поля от шляпы лежали на его скулах, как оставшиеся от пурги снежные откосы.
Деваться было некуда, и Ева для убедительности решила придать своему зверьку индивидуальность:
- Знаешь, такая длинная, с пятью лапами, зелёным хвостом и круглым носом. С ушами, как у маленьких детей, и глазами которые смотрят всё время назад. А ещё в ней много-много органов, и к каждому тянется по нити.
- Таких не бывает, - сказал Эдгар, отворачиваясь.
- А что, если забрать эту паутину? - Ева сделала выпад вперёд за воображаемой своей зверюшкой и дёрнула протянутую у господина Сено-де-Солома под самой лодыжкой (если, конечно, есть у соломенных чучел такое понятие, как "лодыжка") верёвку, из тех, на которые Эдгар в своё время возлагал надежды. Верёвка натянулась, заставив чучело дёрнуть плечами, а голову барона - повернуться под неестественным углом и посмотреть прямо на девочку. В этот момент Еве показалось, что из разверстого рта сейчас выпадет мягкий и противно-влажный язык, такой длинный, что упадёт, будто древесная змея, прямо ей на макушку. Но этого не произошло. - Животинка погибнет?
- Почём знаю? - промямлил Эдгар. - Если забрать все, то, наверное, издохнет. Если несколько, то отрастит новые. Так же, как отрастает хвост у ящерки. Я был когда-то мясником, который, вправляя кости и исправляя позвоночники, вырезая опухоли, сам того не зная, рвал множество нитей. Но рука спустя время начинала действовать. Значит, тот неведомый паук, который за всё в ответе, умеет плести новые.
Зверушка сидела теперь на полу, посреди угольного круга, который обозначал тот постоянно стучащий и беспокойный орган, который Эдгар называл сердцем. Не отрывая от неё взгляда, Ева сказала:
- Тогда ты можешь попробовать поймать её, вспороть брюхо и забрать несколько нитей себе, - Только не забудь сшить потом мою зверюшку обратно.
На этот раз Ева созерцала лицо Эдгара более продолжительное время и впервые подумала, что из его головы получился бы прекрасный цветочный горшок. Да и смотрелся бы он тогда лучше. Может, люди меньше будут пугаться, если над узким лбом вместо этой расползающейся на глазах шляпы зацветут ромашки.
- Для человеческого тела они будут, что детская рубаха на взрослого.