Страница 13 из 62
Криста дошагала до церкви, вошла внутрь вместе с немногочисленными прихожанами. Пристроилась в уголке, стараясь оставаться незаметной так, как это умела только она. Хорошая церковь, чистая, в меру скромная, в меру богатая. Традициями богатая, намоленная. Нынче маловато здесь молодёжи, если и приходят, то лишь бы родители не ругались, более приличия ради, чем по зову сердца и души. Не самое страшное. Хотя жаль – подзарядка на уровне, работает исправно, польза была бы явная.
Криста слушала негромкий, несколько писклявый хор энтузиасток преклонного возраста. Нежное тепло обволакивало, от икон струилось марево, от кого отворачивалось капризно, кого обтекало задумчиво, к кому так и льнуло. Когда марево протянуло язычок к ней, Криста позволила ему в себя впитаться.
Криста уже представляла себя на уроке богословия, преподающей ребятишкам Закон Божий. А после уроков – сбор плодов в общинном саду, девушек в цветочных венках, а потом - весёлую возню в сугробах, прекрасную белую лыжню, ледяные городки… Несовременна она, увы, и мечты её остались в прошлом. Тянутся оттуда назойливым хвостиком, а нынешняя ребятня бредит мотоциклами и дискотеками, разноцветными шоу, лазерами, блескучими, шумными и бестолковыми, ни уму, ни сердцу ни молекулы не дающими. Только глазам завидущим. А чуть старше стали – под ноги бросаются новые соблазны, подножки ставят, с ног сбивают: алкоголь, наркота, продажный секс, трэш с мордобоем – и всё грязное, цвета асфальта. Нет, конечно, есть замечательная музыка, фильмы, представления, о ценностях вечных и нетленных, только почему-то они куда меньше липнут.
Криста дождалась своей очереди и подошла к исповедальному окошечку. Встала и наклонила голову так, что совсем невозможно было распознать её. Как могла, понизила голос.
- Исповедуете ли, батюшка, непутёвого блудного сына?
- Давно ли при исповеди был, сын мой?
- С месяц.
- И много накуролесить успел за месяц?
- Не то чтобы много, но есть и грехи, и грешки.
- Рассказывай!
- А простите грехи?
- Посмотрим. Если не слишком безобразные, если приношения достойные – Бог простит.
- А грешки?
- Для Бога и Церкви нет грехов и грешков. Все прегрешения перед установлениями Христовыми равно мерзки и заслуживают наказаний и выкупа!
- Насчёт выкупа будут сложности, не нашёл ещё работы. А покаяться – покаюсь, сниму с души тяжесть. Начну с грехов явных, - вздохнула Криста. - Бывало, напивался в постные дни. Бывало, при трапезе молитвы не читал, потому, как с голодухи набрасывался на еду с неприличной поспешностью. Бывало, начальника при друзьях честил и упрекал, спорил и желал ему в тартар провалиться.
- Дела публичные – окружением осуждены. Раз сознаёшь их, значит, покаешься смиренно, без задержек. Замаливай грехи – а там посмотрим. Теперь кайся в делах и помыслах тайных.
- Есть у меня мысли тайные, есть. Жил в семье чужой, на жену чужую взгляды бросал, в желаниях признавался. Любовался, не таясь. Мечтал рядом с нею жить, ибо не встречал души чище, добрее, благонравнее…
- Ну? Ну? И что, домогался?
- Домогался. За руку держал, садом любуясь. Вместе с нею на коленях стоял, рядышком, бок о бок молился Господу. По хозяйству помогал. Стихи читал. Молился за здравие её, ибо не попадалась мне душа невиннее…
- И всё? – с явным изумлением протянул Прокопий.
- И всё, батюшка. Ушёл из тех краёв от греха подальше, оставил на память свой молитвенник. Но до сих пор помню с благодарностью и сожалением.
Батюшка преодолел разочарование.
- И это называется грешком, нечестивец? Тайные грешки самые вопиющие! Кайся, кайся и пятьдесят раз по утрам и вечерам «Отче наш» читай! Иначе никакого прощения не будет! Как неделю отчитаешь, без грехов явных и тайных, так и явишься.
- Батюшка, не хотите мой грех отпускать?
- Не получишь. Отработай на огороде церковном, да рьяно, так, чтобы дурь из головы вышибло – тогда и воздастся.
- Насчёт огорода – боюсь, не получится: вдруг не задержусь здесь надолго? А если я иным возмещу? Травки лекарственные собирать стану, немощных и неимущих пользовать?
- С какой ещё стати? Хлеб у врачей отбивать?
- Ни в коем случае, ваше преподобие, не покушаюсь на чужой хлеб. Наследственность у меня такая, от отца и матушки, рецепты народной медицины изучал.
- Народная медицина без освящения церкви недействительна. Ступай в Инспекцию, покупай дозволение. После придёшь на Совет Трёх Храмов. Но прежде грехи отработай. Иначе не получишь у меня разрешения. Но смотри. Если самовольничать вздумаешь – приструним. Иди, закончен разговор.
Ну и ну. Невзлюбил её батюшка Прокопий, по всему видно. Сразу невзлюбил. Не будет круга жадно внимающих Кристе детей у костра и умилённого зрелищем батюшки. Всё. Проехали! Интересно, это он у всех мзды требует? В искупление? Индульгенции продаёт? Непорядок. Порочная практика. Алчным оказался батюшка. Помнится, гнал он в шею таких торгашей из храма плёткой. Повнимательнее за ним понаблюдать, не грешен ли сам Прокопий, так ли уж честен он перед паствой и Богом?