Затмение

Буквально влетев в темную прихожую нашей квартиры и скидывая на ходу верхнюю одежду, я включила свет во всех комнатах. Меня, конечно же, не дождались. Но я ничуть не расстроилась из-за этого. Следы торопливых сборов были видны повсюду. Я остановилась посреди гостиной и с нежным трепетом в сердце огляделась по сторонам. Квартира, ставшая для нас первым пристанищем по возвращении с базы, казалась пустой как никогда. Дело в том, что на следующей неделе у нас намечался переезд в особняк, построенный в элитном подмосковном поселке под чутким руководством Влада. Туда и перевезли почти всю мебель из этой съемной квартиры. Только сейчас я впервые задумалась, как же здорово, что у нас и наших детей наконец появится свое собственное жилье, семейное гнездышко. Раньше я без всякого энтузиазма слушала рассказы Жданова о строящемся доме. Меня куда больше занимали мои собственные проблемы.

Удовлетворенно вздохнув, я побежала в спальню, где на кровати меня ожидало вечернее платье от модного итальянского дизайнера, присланное прямо из Милана. Я познакомилась с этим модельером пару месяцев назад, когда он гостил у Боя. Они буквально настояли на том, чтобы снять с меня мерки. Вспомнив о готовящемся мероприятии по снятию Затмения, я согласилась. И теперь, глядя на это произведение искусства цвета топленого молока, аккуратно разложенное на темно-бордовом покрывале моей кровати, я мысленно поблагодарила и Боя, и его талантливого друга. Сегодня, именно сегодня, когда я собиралась ступить на порог новой счастливой жизни, этот наряд был как нельзя кстати.

Пока я любовно натягивала на себя платье, которое в итоге село аккурат по фигуре, мой взгляд упал на трюмо (мебель из спальни еще не успели перевезти). На туалетном столике перед зеркалом красовалась черная бархатная коробочка прямоугольной формы. Я подошла поближе и, аккуратно приоткрыв крышку, невольно зажмурилась – так сверкали и переливались усыпанные бриллиантами серьги и ожерелье.

Примерив щедрый подарок мужа и отметив, насколько украшения гармонируют с нарядом, я принялась вносить последние штрихи в свой образ – собрала завитые волосы на затылке (посещение парикмахерского салона я «прогуляла») и освежила макияж. Выудив из шкафа клатч под цвет платья и накинув светлое норковое манто, я заторопилась к выходу. В прихожей, пока я натягивала сапоги, внимание мое привлекло мелькнувшее в зеркале отражение. Мое отражение. Но поняла я это не сразу. На меня взглянула какая-то незнакомая мне женщина – красивая, грациозная, уверенная в себе и как будто подсвеченная изнутри. Я так и замерла напротив собственного отражения, напротив образа, к которому я всегда стремилась. Мне даже стало немного не по себе – неужели все, чего я добивалась в жизни, так внезапно оказалось у моих ног? Любящий и любимый муж, прекрасные дети, деньги, слава, красота, молодость и даже, я бы осмелилась сказать, мудрость. И к чему же мне теперь стремиться? На этот вопрос мог ответить только самый умный и проницательный человек на земле – мой муж Владислав Жданов. Именно поэтому я, не мешкая более ни секунды, захлопнула за собой входную дверь и поспешила вниз по лестнице, которая вела на подземную стоянку жилого комплекса. Там меня ожидал автомобиль, заказанный Владом по случаю сегодняшнего вечера. Он уже доставил в центр и мужа, и детей и теперь вернулся за мной.

Водитель, облаченный в строгий костюм, распахнул передо мной дверцу черного «Бентли», и я, чуть было не ахнув от восторга, нырнула на заднее сидение. В этот момент мне представилось, что я Золушка, опаздывающая на бал и горячо жаждущая встречи со своим принцем. Как забавно, вечер только начинался, а уже так походил на настоящую сказку.

По дороге в центр я при каждой удобной возможности ловила свое отражение то в зеркале заднего вида, то в темном оконном стекле. Мне несказанно импонировал мой новый образ. Обычно так часто смотрятся в зеркало, когда делают новую стрижку, кардинально меняют цвет волос, наращивают ресницы или накачивают губы силиконом, но в моем случае это были другие изменения, неуловимые для постороннего глаза. Только я сама могла разглядеть в самой себе нового человека, свободного от долгих бессмысленных страданий. Ну и, возможно, эти перемены заметит еще и Влад. Главное, чтобы он не догадался, чем они вызваны, ведь для него я уже давно являюсь счастливой женой и матерью.

Моя «карета» затормозила прямо у входа в центр. Галантный «кучер» открыл дверцу и подал мне руку. Поблагодарив его, я зашла внутрь красиво подсвеченного здания. Помещение казалось пустым. На первом этаже не было ни души, но ломившаяся от верхней одежды гардеробная говорила о том, что где-то в здании находится большое количество народу. Я даже предполагала где именно. На втором этаже находился конференц-зал, в который я и проследовала.

Приоткрыв тяжелую дубовую дверь, я услышала голос Жданова. Он вещал прямо с подсвеченной сцены, сжимая в руке микрофон. Зал был огромный, проход к сцене делил его на две равные половины. В левой половине сидели исключительно базисты. Присмотревшись к ним внимательнее, я сделала вывод, что Затмение еще не снято. В правой половине разместились приближенные к центру люди и, судя по взволнованным лицам, родственники базистов. Передние ряды занимали министры и первые деятели государства.

Судя по речи Жданова, официальная часть мероприятия подходила к концу, поэтому я не стала протискиваться между рядами в поисках свободного места, а так и осталась стоять в проходе у выхода. И все же, невзирая на всю торжественность предстоящего момента, именно сейчас меня больше всего интересовал Влад. Я так спешила на встречу с ним, что мне уже не терпелось поскорее заглянуть ему в глаза. По-новому. С новой любовью, искренностью, благодарностью и обожанием. К тому же очень хотелось, чтобы и он оценил мой сегодняшний образ и, возможно, полюбил еще больше. А то что же получается? Почти за десять лет совместной жизни я ни разу не приложила ни малейшего усилия, чтобы понравиться ему – именно ему!