Затмение

Но в данную минуту Влад стоял слишком далеко и, кажется, даже не заметил моего появления. Но я все равно пыталась поймать его взгляд. В этот момент кто-то аккуратно коснулся моего локтя.

– Маргарита, – услышала я бархатный мужской баритон и даже вздрогнула от неожиданности.

– Виталик! – воскликнула я.

Это был тот самый базист, который после «взрыва» сопровождал мое пробуждение в изоляторе. Он запомнился мне угрюмым и диковатым, как и все, кто подвергся Затмению, но сейчас передо мной стоял улыбающийся молодой человек с лучистым взглядом, именно такой, каким Виталик был до «взрыва».

– Рита, как поживаешь? Рад тебя видеть! Такое впечатление, что сто лет не виделись. Что с тобой?

Я в недоумении оглядела зал.

– Извини, Виталь, я думала, что успела до начала операции по снятию Затмения, но, глядя на тебя, понимаю, что основная часть позади, – разочарованно протянула я.

– Нет-нет. Ты пришла как раз вовремя. Скоро все начнется, – бодрым тоном успокоил он меня.

– Но как же?..

– А! Это я смутил тебя? Ничего страшного, ты просто не в курсе. Можешь поздравить меня – я главный первоиспытатель! На мне испробовали сыворотку «Антизатмения», и вот результат, – улыбнулся он, разводя руками.

– Ах, вот оно что! – выдохнула я и улыбнулась в ответ. – Ну, поздравляю тебя! Давай хоть обнимемся, первоиспытатель!

Мы обменялись теплыми дружескими объятиями, и я внимательно посмотрела на молодого человека.

– Ну и как? Каково тебе было осознать всю правду? – Я часто задавалась этим вопросом. Пожалуй, с того самого момента, когда Жданов впервые упомянул о том, что Затмение будет снято. И я, и даже он сам могли только догадываться, какова будет реакция базистов после снятия Затмения, когда они осознают, что лишились нескольких лет нормальной человеческой жизни, а вместо этого были заточены в лабораториях в качестве бездушной рабочей силы.

Но весь вид Виталика говорил о том, что мстить Жданову он не собирается.

– Ты знаешь, Марго, после укола мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и осознать все произошедшее. Но, выстраивая в памяти события последних лет, оценивая плоды проделанной работы, ощущая в себе огромный потенциал знаний и умений, я только лишь возрадовался тому, что мне выпала честь быть частью этого глобального эксперимента по спасению человечества.

– Значит, ты ни о чем не жалеешь? – воодушевилась я.

– Ни о чем. Больше того, я могу с уверенностью утверждать, что моя жизнь прожита не зря, что именно мое имя, наряду со многими остальными, останется в истории, потому что мой личный вклад в общее дело достаточно велик. И уверяю тебя, любой из этих людей – он обвел взглядом левую половину зала – через несколько минут будет готов подписаться под каждым моим словом.

В этот момент в помещении зажегся яркий свет и широкие входные двери распахнулись. Все, кроме базистов с интересом обернулись, а мы с Виталиком немного посторонились, пропуская в зал нескольких девушек, одетых в костюмы официанток. Впереди себя они несли круглые подносы, на которых не было ни бокалов с вином, ни легких закусок, а в ряд лежали обычные медицинские шприцы, наполненные зеленой полупрозрачной жидкостью.

– Вот он, момент истины, Рита. Смотри внимательно. Это событие останется в истории, – шепнул мне Виталик.

Я понимала, что именно должно произойти сейчас, но не могла унять нервную дрожь. Мелкие мурашки покрыли все мое тело. Можно было только догадываться, что в данный момент переживал Жданов. И я готова была поспорить, что, невзирая на ликующий вид, в душе он трепещет не меньше, чем я.

Все шприцы до единого были розданы сидящим базистам. Те, как по команде, приложили острие иглы к своим запястьям. В этот момент зал замер, воцарилась мертвая тишина. Создалось впечатление, что все присутствующие сделали глубокий вдох и выдохнули, лишь когда поршни всех шприцов дошли до упора.

Все взгляды были устремлены на левую половину зала. А то, что там происходило, действительно заслуживало внимания. Базисты наконец перестали быть похожими на роту солдат при исполнении. Казалось, эти люди только что очнулись от долгого сна. Кто-то из них потягивался, кто-то зевал, а кто-то смешно потирал глаза.

– Что происходит? – спросила я шепотом у Виталика.

– Все нормально. Дай им две минуты прийти в себя.

И действительно, уже через минуту базисты начали с интересом оглядываться вокруг, как будто в поисках кого-то. А еще через пару минут на их лицах появилась одухотворенность и несмелые улыбки. Было видно, что люди эти в данный момент пребывали в замешательстве, но скорее в благостном, чем в тревожном. Сперва они ощупывали себя, затем своих соседей, пожимали друг другу руки, хлопали по плечу, обнимались. И наконец, спустя некоторое время левая и правая половины зала слились в горячих объятиях. Большинство базистов обрели возможность встретиться со своими родственниками – родителями, детьми, женами, мужьями, братьями и сестрами – со всеми, кого не видели много-много лет, за все время нахождения на базе и неутомимой работы в центре Жданова. Сложно было в этой толпе найти человека, в чьих глазах не блестели бы слезы радости.