Страница 13 из 346
Петер хмыкнул и отключился.
А у Мари тут же испортилось настроение…
Прижавшись спиной всё к тем же уютным диванным подушкам, ставшим вдруг шершавыми и колючими, и натянув до самого подбородка плед, спокойно лежавший до этого в ногах, Мари тщетно пыталась успокоиться. Весь любовный дурман выдуло из головы всего лишь одним звонком. И в то же время её душил приступ злости на Петера: значит, ему можно куролесить в своих бесконечных турне, а она должна как сестрица Алёнушка ждать братца Иванушку на болотном камне посередь лесного озера?
- Забодай тебя комар! - любимое бабулино выражение выскочило словно само собой. К тому же по-русски.
Ноэль тут же удивлённо воззрился на Мари. Он сидел рядом, прижав колени к груди и обхватив их руками.
- Это я не тебе, - уточнила Мари.
- Я понял...Откуда ты знаешь русский?
- Родилась в России.
- Невероятно...У моей матери славянские корни.
- А отец?
- Американец. Познакомился с матерью во время марша протеста против войны во Вьетнаме.
- Понятно теперь, откуда появилась такая красивая фамилия — Фолкнер.
- Что же в ней особенного?
- Не знаю...Но мне она кажется невероятно романтичной…
- Не иначе как из-за Уильяма Фолкнера. Но, боюсь, мне никогда не сотворить таких романов, какие писал он…
- И не нужно. Писать романы — это моя работа, а ты уж не отвлекайся, пожалуйста, от своего лицедейства.
Разговор, переведённый на нейтральную тему, отвлёк Мари ненадолго. Разнервничавшись, она принялась грызть ноготь на большом пальце, чего уже тысячу лет не позволяла себе делать. Ноэль подвинулся поближе и убрал палец из её рта, легонько прижав руку Мари к своему колену.
- Не уезжай, - тихим голосом попросил он.
Лицо мужчины оставалось спокойным, но в глубине глаз загорался какой-то тревожный огонь.
- Не уеду. Не хочу уезжать. Не хочу возвращаться домой... А ещё я знаю, что в любой момент может зазвонить твой телефон и ты выслушаешь вагон и маленькую тележку обвинений от разгневанной подруги.
Ноэль опустил голову. Как-то так вышло, что они с Мари обходили в разговорах своих «половинок». Он знал, что Мари замужем. Она слышала о его длительных отношениях с нынешней девушкой: все вокруг считали, что их свадьба — дело решённое. Звонок Петера выволок ”скелеты из шкафов” и они упали на пол, гулко стукнув костями…
- Значит, ты в курсе… - начал Нурдстрём.
- Существования Констанции Линдт? Как говорят россияне: «Гугл нам в помощь!»
- Я не знаю, что происходит, - огромные глаза Ноэля, казалось, смотрели ей прямо в душу. - Может, это просто «играй, гормон», как ты выразилась в прошлый раз, но я забыл о многих обязательствах...Мне хочется быть с тобой...Думал, что улечу в Штаты, встречусь с Констанс и всё вернётся «на круги своя»...Но не тут-то было! Я запутался ещё больше…
- Ну, хорошо, что не я одна брожу в своих чувствах, как заблудившаяся в трёх соснах...Хотя от этого не легче...Что мы делаем, Ноэль? Зачем?
- Если б я знал! А вообще, какого чёрта мы разводим эти церемонии — давай, как Скарлет О'Хара подумаем об этом завтра!
Секунда — и Мари уже не чувствует опоры диванных подушек, её прижимают к шероховатой поверхности дивана и над ней склоняется лицо человека, который заставил её забыть о том, что она замужем. Мгновения заполняются нежными прикосновениями и ласковыми словами...Сопротивление бесполезно: Мари снова растворяется в своём новом знакомом — до последней капельки. Дрожит под настойчивыми поцелуями, как неопытная девчонка.
В глазах Петера она тонула и, возвращаясь в реальность, словно выныривала из ледяной воды скандинавского осеннего озера... Именно такого цвета бывали глаза её мужа в минуты сильного возбуждения. Тёмно-серые, стальные… Утверждая, что он устал от творчества на работе, Наттгрен ждал от Мари изобретательности в интимные моменты, и иногда это напрягало, потому что от домашней рутины устаёшь не меньше, чем от творчества. А ей с лихвой хватало и того, и другого. Но Мари любила мужа и вечно находила ему оправдания. В конце концов, не всегда он безропотно передавал ей роль ведущего: осеняли и Петера невероятные фантазии, которые ему хотелось осуществить именно дома и именно с женой.
Попадая в объятья Ноэля, Мари словно падала в высокую луговую траву. Она закрывала глаза и плавилась под его руками, как лёд под летним солнцем. Её кутало негой и накрывало удовольствием. Не успевала она подумать о какой-нибудь ласке, как тут же получала её: они с Ноэлем чувствовали друг друга, словно один являлся продолжением другого. Он признался в том, что ощущает то же самое. Что Мари кажется ему ясновидящей, потому что читает его мысли и предугадывает желания.
В Лос-Анджелесе Ноэля ждала его нынешняя любовь: популярная фотомодель и эксцентричная художница Констанция Линдт. Креолка с экзотической внешностью и восхитительным телом, юная и яркая, как цветы, растущие на Багамских островах, откуда она была родом. Мари видела её фотографии в сети и не давала себе никаких шансов на успех в борьбе с этой девочкой. Но вот чем закончились все эти приступы неуверенности в себе: мисс Линдт осталась за океаном, а Ноэль прилетел к ней — замужней женщине, которая к тому же была старше него и в своей жизни прошла сквозь огонь, воду и медные трубы. Мари вдруг поймала себя на мысли, что ей греет душу осознание того, что наконец-то она уводит чьего-то кавалера, а не у неё из-под носа уводят мужа, совершенно не считаясь с её переживаниями. Но и здесь скрывалась опасность: как бы не перепутать собственные чувства к Ноэлю с примитивным желанием отомстить Петеру его же монетой. Играть в русскую рулетку с собственной судьбой — это одно, разрушать чужие жизни — совсем другое.