Легохонькое тепло

               Сейчас ей, неизвестно зачем, захотелось посмотреть на людей, как они живут и чем. Как толпами стремятся купить ненужные безделушки на свои бледные тела, ожидая, что таким образом поменяется общественное мнение о них. Как тратят последние зарплаты на изящные блюда, а на самом деле голодая от нехватки простых витаминов. Теперь девочка их не боялась, хоть защищающего её человека и не было рядом, но он всегда находился вместе с ней, и они, как бы вместе, оценивали странные наряды и штампованные причёски. Марго уже понимала, как Артём отреагирует и на что, додумывая его реакцию. А будучи неодиноким, как будто имеешь смелость смотреть окружающим прямо в глаза. Заглядывать в интересующие автомобили, окна закусочных и самые сокровенные подробности жизней скрывающихся людей.

               Таким образом, она остановилась перед витриной книжного магазина. Здесь постоянно сменялись плакаты, и девочка не обращала на них никогда внимания, как и на любую другую назойливую рекламу. Сейчас же она просто встала, заставив недовольных людей себя обходить. Магазин и издательство презентовали новую книгу. Четыре буквы в верхней части постера были ей незнакомы, авторов она читала только давно разложившихся, а этот был современным, но обложка что-то напоминала. Изображение наводило на нечто давно оставленное, забытое, но всё ещё гревшее изнутри.

               Девочка прицепила велосипед и зашла в магазин. Внутри стены украсились тем же огромным изображением. На железных полках под картонными его копиями разложились брошюры, повествующие о писателе, книге и её кратком описании. Что-то про принцип существования и мотивацию. У кассы толпились люди, смеясь и споря, они обсуждали эту же книгу. Главный стеллаж посередине помещения разместил светлые её экземпляры. Весь магазин озарялся светом той белой обложки с лёгким жёлтым свечением в центре.

               Марго взяла одну книгу и открыла начальную страницу, об авторе таком она никогда не слышала. Пропустив аннотации и слова благодарностей, девочка перешла к тексту. Первое предложение, как и все остальные, ножом врезалось ей в сердце, она прочитала давным-давно написанные ею слова: "Мне плохо и с этим что-то нужно делать".

3 глава

 

               «Не только мне плохо, но я с этим хотя бы что-то делаю». – Этим предложением заканчивалась история Клевера. Финальную фразу хотел он сказать слегка робко, предполагая единственно возможный результат. Как будто её говорила сама Марго, но о девочке никто и не подозревал. На обложке стояло другое имя неизвестного даже мне дядьки. Я сам очень удивился, когда увидел его чёрно-белое лицо на обороте.

               Он сидел в чёрном бодлоне на размытом фоне, пронзительно смотря в даль. Если бы девочке было бы до него дело, то последующие размышления присвоились ей, но она купила книгу и, не замечая того, направилась к своему магазину. По дороге она бросала взгляд в разные места и проверяла себя, сходу продолжая написанные в книге предложения. Только истинно убедившись в том, что книга является полностью переписанным её дневником с несколькими перемешанными сценами, девочка ещё раз посмотрела на автора. Она пыталась узнать его, но лицо было совсем незнакомо.

               Таких авторов усаживали в специальные студии, выстраивали свет, гримёр наносил тон на лицо, и по несколько часов вся группа старалась создать верным поворотом головы живую искру в глазах. Чтобы взглянув на него, у читателя ни на секунду не возникала доля сомнения в гениальности написанного. Тени подчёркивали скрюченные жизнью морщины, поднятые веки и слегка напряжённые брови передавали наиглубочайшую задумчивость. Мужчина смотрел мимо, может, просто киноафишу читал или муху рассматривал, но поза его обращалась тебе в душу.

               Столь трагическая судьба не может быть цветной. Таким образом, мы ещё ближе подбираемся к затрагиваемой книгой проблеме. Переживания его слишком тяжелы, так что полностью обесцвечиваются. Книга же написана чёрным по белому, в ней подняты самые серые аспекты человеческих тайн, и автор является отражением всего бытия. Даже в цветных изданиях, самых дорогих планировалась напечаться предельно чёткая чёрно-белая фотография.

               Я, конечно, сильно извиняюсь, если сравнение (с иными произведениями, фотографии авторов которых также расположены на титульных или других листах) затронет очень важных кому-то людей, открывших в своё время для некоторых читателей иной способ мышления, но на самом деле несильно. Допускаю, некоторых просто обошли такие подробности стороной \/ они не обратили на них внимания, но надеюсь, что среди читателей найдётся один подобный мне оболтус, тогда следующее для него:

               Другое дело детские фантасты. Вспомните, если кому-то удавалось. Что мы видим на фотографии с ним? Весёлого, доброулыбающегося мужичка с лёгкими глазами и, может быть, щетиной. Он не готовился для съёмки, фотография самая обычная, возможно, мимолётом снятая. Конечно, он и штампует свои книги по одной в сезон, и оклад у него меньше, и тиражами не радует, да и живёт, наверно, лишь за колонку для утреннего шоу или, что хуже, разгружая по ночам машины, но это не значит, что он не писатель. За ветреностью, несложными предложениями и незамудренным сюжетом всегда лежат самые острые проблемы. Просто они поданы по-другому. На них не идёт акцент, чтобы ребёнок не улетал с мысли, они не грызут книгу со всех сторон, утверждая лишь одну сторону идеи, они где-то там всегда сидят. Они должны быть столь просты, что бы ребёнок их понял и принял.