Страница 20 из 88
И это те люди, что ещё даже не знают, существует ли он. Они просто верят. Кто-то просто листочек с дерева отрывает, кто-то просто человека ночью ножичком режет, а они просто верят в Бога. Они не знают: есть он или его нет. Так же как и не знают: победит их команда в футбольном матче или проиграет; однако верят в победу своих. Они не видели будущего и не сравнивают рационально данные каждого игрока, чтобы просчитать вероятность победы, однако продолжают верить. Эта вера – залог сомнения. Само понятие веры похоже на на столько сильно стремящийся к сотне процент, что разница уже не заметна, однако она никогда не будет на цифре 100. Всегда будет 99 и девять в периоде. Максимально далеко, бесконечно далеко, но будет.
Другое дело, с человеком, который только что подменил патроны противника в дуэли на холостые. Он не верит в то, что выживет, он знает точно, что не умрёт. Могут остаться остальные остережения, обычные повседневные, что у врага может быть другой пистолет или ножи, но в данной замкнутой системе он спокоен. Он не уверен, он знает, что не умрёт.
Вера даёт нам надежду, она создаёт саспенс, интригу и интерес жизни. Тогда как знание успокаивает нас. Игра не была бы нам интересна, если бы мы знали, что точно победим или проиграем. Мы бы просто ждали известного исхода. Подобно тому как люди ждут вывернувший из-за угла автобус. В этот момент они не задумываются: попадут ли они домой или нет. Они видят его, и предыдущий момент жизни в ожидании совершенно их оставил. Они его перешагнули. Они идут дальше. Он уже им неинтересен. Интересно то, что будет дальше. В свою очередь, если бы автобус не пришёл. Они бы и думать бы не смогли про то, как будут дома заниматься последующими делами. Потому что перед последующими делами им ещё надо было добраться до дома. Именно знание дало им возможность двигаться дальше.
Из этой мысли вырастает моё непонимание причин веры людей. Вера даёт им силы надеяться на желанный конец, но останавливает от того, что бы они его сами создали. Знание успокаивает, позволяет не терзаться в сомнениях, а приступать к следующей проблеме.
Теперь вопрос: так существует ли Бог? Существует ли то существо, которое заставляет миллиарды людей менять свою жизнь, которое дарит им надежду на следующий день, осознание защиты, избавляет от одиночества и спасает их? И разве существуют пьяные мужики в западной Океании, которые родились в своей деревне, работали там и загнулись в районе тридцати, никак не повлияв на окружающий мир?
Так что нельзя путать: он есть на самом деле, и я верю, что он есть на самом деле. Я, как кое-как рациональное существо, не согласен с богом, но кто-то должен быть, чтобы я с ним не соглашался. Если я, вообще, есть.
В конце концов, мы никогда не можем быть уверенными в том, что воспринимается нашими органами чувств. Зрение – это отражённый, не поглощённый фотон света далёких звёзд, донёсшийся до нас. По пути к нам с ним могло случиться что угодно. Гравитация могла изменить его направление, радиация снизить или повысить длину волны, и шёл он не моментально. Хоть и предельно быстро, но движение объекта всё равно остаётся в прошлом по сравнению с твоей апперцепцией. Не говоря уже о скорости нервных связей. Ни один человек не издаёт звук, люди только трепещут определённую среду, вибрации которой мы уже воспринимаем. Даже осязая, мы никогда не дотронемся напрямую до человека. Межатомные отталкивающие силы никогда не дадут соприкоснуться с чем-либо. Даже с самим собой.
Если мы пренебрегаем такими дотошными подробностями, значит, существует всё воспринимаемое – соответственно всё, любым образом оказывающееся в поле нашего восприятия. Рассказ, мысли, мельчайшая идея. Если же физика превыше всего, тогда в мире ничего не существует. Либо всё, либо ничего. (Кто всё возносит в абсолют?)
Так же можно добавить, что несуществующие объекты выдуманы, но если истинность изречений нет возможности проверить, то нам остаётся действовать исходя из поставленных рамок. Я, допустим, могу почти с полной уверенностью сказать, что и Марго, и Клевер произвели на меня огромное влияние. Причём это влияние произошло после того, как я их создал. Сначала появилась какая-то мысль о них. Потом уже это произведение, и только затем, описанные мной идеи, я перевёл на себя. Теперь я совершенно не тот человек, каким был до написания сих строк. Клевер поменял меня. Можно сказать, он создал нового человека из прошлого существующего.
Так существует ли Клевер, будучи возможно мной выдуманным? Или я настоящий стал таким, каким являюсь лишь благодаря Маргарите, созданной в моей голове, у которой уже и появилась идея этого молодого человека? Решать не мне. Одно знаю неточно: у Клевера были свои планы и намерения, которые он долгое время планировал исполнить. План его был чрезвычайно скрытен, может даже на подсознательном уровне для него же самого.
«Мне плохо и с этим что-то нужно делать». – Так начиналась история Клевера. Маргарита написала эти слова первыми, хотя перед ними ещё стояла мысль о предстоящем действии. Мысль в свою очередь родилась из-за противоречия с тем образовавшимся "плохо". Изначальное "плохо" не может быть априори. Вообще понятия плохо и хорошо лишь сравнительные. И то "плохо" являлось сравнением с тем, чего хотелось. Однако у девочки некогда не было желанного и сравнивать ей было не с чем. Получается, то «плохо», из которого родились последующие размышления, являлось нормой, серединой отсчёта. Значит, девочка начинала бороться не для стремления к лучшему или не допуская худшего, а ради избавления от нынешнего. Неважно было ей к чему это приведёт, только пускай хоть что-то поменяется.