Страница 16 из 88
Вот мысли девочки вновь шли на разочарование. Данное чувство рождается, когда не оправдываются ожидания, когда человек с лишком задумал, а вышло всё не так, как планировалось. Но Маргарита давно ни на что не надеялась, лишь бы не было хуже. Так что разочарование являлось теперь нормой. На обратное надеяться она не способна. Просто не может. Людям дано, а ей нет. В ней отклонение, она – урод. Но где б найти такое место, куда запирают всех таких же? На измятых страницах разваливающегося дневника, куда её уже не пускал разжившийся там молодой человек?
Клевер вырос в точно такой же квартире, в тех же условиях, ибо должен был всего добиться сам. Или может мама его жила с богатым мужем, но он сам захотел жить с папой. Папа не занимался воспитанием и всегда работал. Да и воспитывать не нужно было его, он всё делал сам. Так, к моменту определения своей роли в мире, он занялся исправлением всего составляющего. Комната его в момент поменялась. Он подклеил обои, хоть они не мешали и показывать было их некому. Не дожидался Клевер удобного момента, чтобы спросить трудовика, а напрямую выпросил гвозди. Забил ими плинтуса и уголки. Вымел грязь и из-под шкафов, срезал порванный линолеум, выломал замёрзший балкон, нашёл замотанный рулон линолеума и приклеил кусками на места дырок. Занавески распахнул и больше никогда не прятался от вливавшегося света. Запихал вату в щели оконных рам. Не помогло. Вытащил вату, вставил поролон. Не помогло. Выдернул поролон, вклеил шерстяные жгуты и поверх прошёлся клеем. Шерсть пришлось задавливать даже в бетонные трещины. Пока работал, пропотел так, что поднявшаяся температура больше никогда не падала. Даже балкон можно было не запирать.
Когда люстра накренилась и плафон начал падать, Клевер, не думая, прыгнул, чтобы его поймать. Конечно тот всё равно разбился, но попытка была интересная. Лампа жарила извёстку. Можно было открутить лампочку, чтобы потолок не чернел. Тогда пришлось бы пожертвовать шестьюдесятью ватами. Купить новый плафон, потратив необходимые деньги, или оголить остальные лампы, а над ними проклеить фольгу. Что он и сделал, от чего стало ещё больше света.
Телевизор его работал до ухода отца. После, в ту самую неделю великого преобразования квартиры, пыльный ящик с остальным мусором отправился на помойку. По пути встретил его однокурсник Тимур и предложил купить этот телевизор за комплексный обед в столовой. Только через тринадцать лет, когда этот уже сломанный телевизор будет уносить Тимур в кладовку и рассказывать соседу, как и когда его приобрёл, то задумается, что мог бы его просто бесплатно взять с помойки.
Марго так понравились все его способы обустройства квартиры, что захотелось тут же вскочить и навести у себя такой же порядок, но всё же она продолжала лежать. Девочка знала, что всё описанное ею в образе жизни своего персонажа, она могла бы сделать и сама тем более про хозяйственную домашнюю часть, но с места она не сдвинулась. Лёгкий холодок всегда гулял зимой по полу, от него можно было избавиться шерстяными носками, а в заморозки и тапками. Марго понимала, что носки нужно надевать каждый день, а балкон можно проклеить единожды, и проблема решена, но всё равно ничего не делала. Почему? Это он, он может. Это его жизнь. Пускай он делает.
Клевер всё может. Не стесняется, смеётся, веселится, живёт по полной. Это не значит, что у него не было таких же, как и у неё, упадов настроения. Только он в такие моменты продолжал действовать. Атаковал скорбь, тоску и депрессию, не давая им овладеть телом. Может это был его своеобразный способ защиты или закрывания от неприятного, что совершенно неважно, если это работало. Ему также часто хотелось безумно прижаться к кому-нибудь или довериться. Чтобы его понимали, чтобы он понимал и не был одним. Тогда Клевер задавался вопросом: а разве я такой один?
Если человек что-то хочет, значит он берёт и делает всё, что необходимо для этого. Если не делает, значит без этого очень даже и обходимо. Ему никто не помогает с его порывами одиночества, значит никто не хочет. Но у других-то может быть такое же чувство, и они также, возможно, думают, что окружающие не хотят им помогать. Предположив это, Клевер понял, что вправе их избавить от этого состояния. Тогда он начал искать других таких людей, узнавать, расспрашивать – делать всё то, что никто не делал с Маргаритой. Хотя кто признается в своей слабости или отчаянье? Если очень нужно будет, ну вот только если на самом деле прямо так что иначе никак, то признается. Вот он и задавал постоянно пугающий и озадачивавший всех вопрос: Вам помочь? Что-то не так? Или: Вам что-нибудь нужно?