Страница 26 из 35
***
Таиланд. Паттайя. За пять месяцев до казни Ванчая.
Возле дома нас ждёт фургон. Чёрные тонированные стекла. Ванчай ведёт меня под руку. Бежать некуда. Я уверена, что дом окружён. Если попытаюсь дёрнуться, то Ванчай пристрелит меня в два счета.
Дверь фургона открывается. Ванчай впихивает меня внутрь и залезает следом. В фургоне несколько человек. Некоторых из них я видела. Это люди Наронга. Я знаю, ничем хорошим эта поездка не закончится. Вспоминаю Кити. Её тело. Тело со вспоротым брюхом и торчащими наружу кишками. Меня ждёт тоже самое. Мне страшно. Мне очень страшно. Дверь с шумом захлопывается, и мы едем. Стоило отъехать от дома, как к нам присоединяются ещё две машины. Так я и думала. Меня обложили со всех сторон. Не убежать.
Едем целую вечность. Все молчат. Я смотрю на Ванчая. В отчаянии смотрю на него. Неужели он сделает это со мной? Внимательно разглядываю его лицо. Это наша последняя встреча. Знаю наверняка. Если у Ванчая все получится, то, скорее всего, завтра в это время я буду уже мертва. То, что всё идет по плану, вселяет уверенность — мне не выжить. Я проиграла. Кому нужна жизнь шлюхи? Кому нужна жизнь белого нелегала в Таиланде? Я всё еще надеюсь на чудо. Пока мы едем, пытаюсь вспомнить хоть какую-то молитву, но в голове вертится совсем другое. Я думаю о Лин. О том, сможет ли она выполнить мою просьбу. Глупость! Возможно, через несколько часов я буду мертва, и мне будет всё равно. Но мысли настойчиво крутятся вокруг того, успеет ли Лин выполнить мою просьбу. У Лин есть ключи. Я вечно всё забываю. Пытаюсь прикинуть, во сколько позвонить Лин. Время очень важно. Я понимаю, что его будет не так много. Мне страшно, но я держу себя в руках. Когда мне страшно, мой мозг с особым цинизмом начинает просчитывать возможные комбинации. Он отказывается верить в то, что я не доживу до завтрашнего вечера.
Едем достаточно долго. Начинает светать. Вижу сквозь тонированные стёкла, как светлеет небо. Сворачиваем на грунтовую дорогу. Вскоре останавливаемся. Небольшое полупромышленное здание кажется заброшенным. Возле уже стоят несколько джипов.
Ванчай и люди Наронга выпихивают меня из машины. Ванчай уже не прячет пистолет. Он открыто тычет им мне в спину. Я иду в сопровождении Ванчая и двух громил, остальные сидят в машинах. Место пустынное. Заброшенное. Похоже, вокруг ни души. Сердце обрывается. Это конец. Уже не сомневаюсь. Я уверена, что скоро умру. Мы заходим внутрь. Цех или ангар. Огромное помещение. Каждый шаг, каждый шорох от стен отражается эхом. Ванчай прикладывает смартфон к уху. Через пять минут с противоположной стороны выходит Наронг. С ним двое — самые преданные, самые свирепые псы Наронга. Смотрят на меня. Ухмыляются.
— Добегалась, кошечка? — Наронг щерится. Хватает и больно сжимает пальцами моё лицо. — Неблагодарная тварь!
Наронг ненавидит меня. Я это чувствую. Всегда чувствовала. Я ему поперёк горла. С того самого дня, когда Мэу увезла меня с собой, оставив Наронга в клубе.
Наронг брезгливо смотрит на меня. На его лице злорадная усмешка. Он кивает головой и ведёт нас вглубь. Идем по тёмным извилистым коридорам в зловещую утробу уродливого монстра. Часть здания отделена массивной дверью, обитой цинковыми листами. За ней все иначе. Место кажется обжитым. Что-то похожее на небольшой склад. Размером со спальню. Проходим. Ещё одна комната. Нечто среднее между операционной и цехом разделки мяса. По центру стол из нержавеющей стали. Рядом инструментальный столик наподобие тех, что в больнице. Разложены хирургические инструменты. Сердце проваливается в желудок. Пальцы становятся ледяными.
В комнате нас ждут четверо. Один в хирургическом костюме. Поверх костюма — фартук. Мне становится плохо. Со мной будет то же, что и с Кити. Ванчай подходит к одному из них, расстёгивает чёрную спортивную сумку и показывает деньги. Мужчина кивает. Один из парней, стоящих у него за спиной, открывает небольшой чемоданчик. Внутри — заполненные янтарной жидкостью пакеты. Высококачественная синтетическая дрянь. В тысячу раз сильнее метамфетамина. Я знаю, что будет дальше. Дальше меня положат на стол для разделки мяса. Доктор в хирургическом костюме сделает надрез и аккуратно уложит пакеты под кожно-жировой слой передней части брюшной стенки. Зашьёт и наложит плотную повязку. У меня появится небольшой животик. Я первым же рейсом отправлюсь за границу. Туда, где ждут груз. Мне дадут сопровождающего. Чей паспорт оформлен на ту же фамилию, что и мой. Паспорт с чужой фамилией и моей фотографией с сороковой страницы «Нэшнл джиографик», обработанной умелой рукой. Курьер будет охранять меня, рассказывая в случае необходимости, что везет беременную жену на лечение в клинику Германии, Франции, Италии или другой страны, куда нужно доставить груз. В пункте назначения меня передадут в руки принимающей стороны. Мне грубо вскроют живот и достанут пакеты. Главное, всё сделать быстро. До того, как мне станет плохо настолько, что это привлечет внимание служб безопасности аэропорта и пограничников. Деньги получит сопровождающий меня курьер. Я же просто сдохну. Цена провоза наркотика через границу — пара тысяч в американской валюте и моя жизнь. Моя никчёмная жизнь. Моя жизнь. Никого не интересует жизнь какой-то шлюхи, когда на карту поставлен миллион. За границей мой живот будет стоить миллион долларов.
***
Таиланд. Бангкок. За четыре года до моего приезда.
Мэу тренируется каждый день. Она тайно берет уроки стрельбы. Наронг и Мэу стреляют из пистолета по консервным банкам. В безлюдном месте на пустыре за городом. Три дня в неделю Мэу занимается киокушинкаем в маленьком полуподвальном зале на окраине Бангкока. Она подолгу отрабатывает удары, разя огромную грушу, подвешенную к потолку. С каждым днём Наронг и Мэу на шаг ближе к своей цели. С каждым днём Наронг и Мэу всё ближе подбираются к Мо.
Для окружающих — Наронгу нравится Мэу. Все считают, что Наронг запал на транса. Парни Мо подшучивают над Нарогом. Хихикают. Спрашивают, не собирается ли Наронг жениться на катое. Но Наронг не обращает внимания на их глупые реплики. Он знает, что делает. У них с Мэу одна цель. Одна цель на двоих — они хотят убить Мо.