Страница 151 из 176
- На то мы и первая эскадра брат Бранимир, что всегда первыми безрассудно в самое пекло лезем, лишь на удачу и милость богов надеясь, а там где мы не сдюжим а сгинем, там по нашим костям тебе брат со своей эскадрой идти, и начатое нами дело доделывать. Да посмей мне только не сдюжить! Я тебя с того света укорять буду. За нами брат не одна Тмутаракань, а поди вся земля Русская с полями, лугами, реками и дубравами!
Да и Лада тогда тебя разлюбит, скажет:
- Сдался мне муж такой непутёвый, что начатое дело за братом толком завершить не способен. - и махнув рукой за Люта замуж пойдет. Пироги ему печь, со службы привечать, и детишек рожать. От такой мамки как Лада, даже у Люта красивые дети получаться. Да еще и такие здоровенные, что нигде коня по росту не подобрать. Разве что на верблюдах ездить. Вот по палубе скакать, им в самый раз будет.- по доброму подтрунивал Любислав над Бранимиром.
- Не бывать тому брат, и не за тобой, а вместе с тобой, как всегда плечом к плечу пойдем, а ты впредь постарайся в передряги рискованные в одиночку не ввязываться. Вместе оно как то сподручней, врагам в два раза страшнее, да и живые смельчаки, куда лучше мертвых героев будут. А Ладе не рожать для Люта детишек, другая у неё судьба. Мне в Херсонесе гадалка нагадала. - с доброй усмешкой ответил Бранимир, и друзья выпили как в старые добрые времена.
Друзья еще долго сидели в обнимку, потягивая отличное кисло - сладкое Критское вино, и тепло беседовали о голове дурной и безрассудной, о жизни неприкаянной Любислава, о детях его, которые по городам и весям без папки растут, о том, какая же Лада умница, что вместо гулящего красавца, предпочла такого со всех сторон правильного, рассудительного и здравомыслящего Бранимира.
Ну и как водится в конце традиционной русской пьянки, они выяснили, что для них самое главное, что бы они друг друга уважали, тогда и все другие их уважать будут. А если все не станут их уважать, они им тогда так покажут где раки зимуют, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Тем самым временем быстроходная хеландия Императорской эскадры Византийского флота, словно нож рассекая набегающие волны бескрайней лазурной глади Понта Эвксинского, мчалась на северо - восток от Босфора. Над горизонтом забрезжил рассвет, и вот - вот должно было взойти утреннее солнце.
На борту хеландии кентарх Антиох Спата, блистательный офицер, лучший абордажник и поединщик не только личной эскадры Базилевса Василия Второго, а всего Византийского Императорского флота, как простой посыльный, вёз Архонту богом забытого убогого городишки на краю Понта Эвксинского, жалкой Таматархи, какому то варвару Мстиславу личное Послание Императора. Это Послание плюс ко всему, следовало передать лично в руки и "со всяческим почтением", а потом еще с глазу на глаз вести вопиющую по своей унизительности беседу.
Это было наказание старого плута, Друнгария Никифора Лакапина лично ему, Антиоху Спате за самоуверенность. Когда Никифор созвал всех кентархов эскадры и объявил что договорился о учебном сражении с теми самыми, воспетыми в стихах "лебедями", он, Антиох Спата вместе со своим другом Велисарием, вызвался двумя кораблями в пух и прах разнести этих прославленных уток - переростков. Никифор тогда трусливо объявил, что тринадцать кораблей, которые примут участие в бою, будут выбраны путем жеребьёвки.
- Нас будет примерно столько же как и пиратов тогда, вот только против нас будет не три дюжины, а одна. И что самое страшное, они не верят, а именно знают, что победят. Так что нам и нашим морякам придется ох как сильно попотеть, а Император посмотрит с берега, чего же так испугались пираты, когда на них летел "отважный клин прекрасных белых лебедей".
Между прочим этот варвар Кириос, читает и пишет на семи языках, и как я понял из разговора, хорошо разбирается в астрономии и алхимии. А половина из вас считает на пальцах, и такие каракули малюет в донесениях, я о ошибках уже не говорю! Так что "Гордость флота" готовьтесь к моменту истины, и постарайтесь не обделаться, морским чертям на смех. - с хрупкой надеждой напутствовал Друнгарий кентархов своего друнга.
Теперь Велисарий не выдержав позора, покоится на дне Понта Эвксинского, а ему, Антиоху Спате, потомственному военному моряку, среди предков которого много знаменитых флотоводцев, придется униженно такую чушь говорить Архонту варваров, что впору от стыда сквозь землю провалиться.
Попутный ветер наполнял паруса, брызги от набегающих волн прохладным живительным дождем, осыпали загорелые спины кряхтящих от натуги гребцов, гулкий стук барабана на корме задавал им ритм, и с каждым ударом весел, хеландия с легким скрипом вздрагивала. Быстроходный корабль послушно мчался в Тмутаракань, слушаясь мускулистых рук двух жилистых кормчих, а стоящий у фок - мачты кентарх, с каждым ударом весел и порывом ветра, все сильнее и сильнее впадал в уныние.
Незадолго до этого события в тронном зале Императорского Дворца, на холодном розовом мраморе пола лежал Никифор Лакапин, и робко оправдывался перед Базилевсом.
- Еще вчера я бы тебя не задумываясь предал смерти, но пообщавшись с Кириосом я много узнал о его Архонте Мстиславе. Он своим людям даёт второй шанс, но никогда не даёт третьего. Я решил дать тебе второй шанс, и хочу знать, что собираешься делать?- задумчиво произнес Император.
- Мой Император, я в замешательстве. Варвары совсем другие, с самых пеленок, их готовили к их службе, подвергая изнурительным тренировкам и суровым испытаниям. Преодоленные трудности их сплотили и вселили в них уверенность, что им всё по плечу. Они сильны как медведи, быстры и проворны как белки, а в воде ныряют как дельфины, друг к другу относятся как к родным братьям, свои корабли они зовут домом, а дома на берегу, называют сушей. Они не служат на своих кораблях, а просто живут в море, и охотятся на своих врагов, как мы на диких зверей.