Страница 2 из 191
К сказанному должно добавить еще вот что. В первоначальной редакции в книге было довольное количество резких высказываний в духе тогдашней зарубежной церковной политики. Нет сомнений — об этом и говорил отец Герман, — что это надо теперь сгладить. Мало того, что те немногие исповедники, которым Бог сохранил жизнь в системе советского уничтожения Христианства, дожившие почти до наших времен, признали благодатность официальной Церкви в России — не все, правда, но отельные разумные и твердые исповедники, весьма авторитетные для нас; сам отец Серафим говорил, что граница между добром и злом проходит не между государствами, народами, религиями или православными юрисдикциями, и, конечно, не между людьми — она проходит прямо через сердце каждого человека. Кроме того, в 2007 году свершилось объединение двух ветвей Русской Церкви, о котором столько думал, радел и молился духовный отец платинских отцов блаженный святитель Иоанн (Максимович, Второй). Сам святитель Иоанн теперь всецерковно прославлен. А отец Герман, бывший в молодости в Джорданвилле секретарем будущего объединителя Русской Церкви владыки Лавра, в 1991 году был приглашен другим будущим объединителем Русской Церкви Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием Вторым сослужить ему на праздник Успения Пресвятой Богородицы в Успенском соборе Московского Кремля, и сослужил, и был награжден Святейшим Патриархом крестом с украшениями.
Поэтому, оставим теперь все неосторожные высказывания о безблагодатности Русской Православной Церкви, пусть даже исходили они и от весьма уважаемых людей, даже от подвижников святой жизни. Эмоциональность в те суровые годы нам понятна и извинительна. И мы видим теперь, что Господь с тех пор явил новых святых нашей Церкви и в русском зарубежье, и во Отечестве — и все они едины в Боге.
При переводе на русский язык, по прошествии лет от американского издания, мы столкнулись с некоторыми трудностями.
Наряду с очень ценными воспоминаниями и свидетельствами очевидцев, имевшимися и сохраненными в русской эмиграции, в книге содержится много фактических неточностей в датах, местах и последовательности событий. А иногда говорится, что дальнейшее неизвестно. Поскольку теперь у нас появилась возможность внести уточнения, мы их внесли. В этом отношении американское издание претерпело большую правку.
Часть текстов, переведенных для американского издания с русского языка, из-за недоступности для нас первоисточников на русском пришлось дать в обратном переводе с английского.
Далее. Да не смутятся наши читатели встречающимся именованием "Катакомбная Церковь", ибо в настоящее время в России под этим названием действуют разные более-менее сомнительные структуры, разобраться в преемственности иерархии которых уже не представляется возможным. Катакомбная Церковь, о которой идет речь в книге — это не организованная административная структура. Административно разрозненная, она объединена единым духом новомучеников, противоставших отступничеству. Подвижники катакомбной Церкви — это и члены Московской Патриархии (такие как отец Димитрий Дудко, Борис Талантов и многие другие), и отошедшие от нее, но оставшиеся верными Христу и Его Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Слово "катакомбные" употребляется о подвижниках образно, в желании лишь подчеркнуть подвиг их жизни как равный подвигу древних катакомбных христиан и условия их служения как схожие с теми условиями во времена гонений на заре Христианства.
Все же, при переводе на русский язык мы решили оставить крайние суждения некоторых из исповедников и мучеников о Московской Патриархии. Во-первых потому, что написанное в ней — есть исторический памятник, а во-вторых, чтобы нас не обвинили в недобросовестном переводе и подтасовке фактов. Но при этом хотим сказать, что надо учитывать обстоятельства того времени, чтобы понять искренность мнений отцов, подвизавшихся в верности Христу и Его Церкви до крови и смерти. И это никак не умоляет их святости и важности их примера и наставлений для нас — для нас, для которых сказано: "Взирая на кончину их жизни, подражайте вере их" (Евр. 13, 7).
Истинно, граница между добром и злом проходит через сердце каждого человека, а не вне отдельной личности. Духовное зло в падшем мире входит в сотворенное Богом безгрешным, противостоит Божиему. Но в этой всемирной духовной брани современная Россия видит, как бывшие коммунисты и комсомольцы искренне приходят к вере. Что теперь даже и среди сотрудников ФСБ (службы-наследницы зловещих, сатанинских ЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ) есть православные и верные Христу люди. Сам отец Серафим (почитаемый верными новым столпом миссионерства — современного продолжения апостольского служения) в свои ранние неофитские годы тоже считал Московскую Патриархию безблагодатной. Но с духовным взрослением и в связи с открывающими для него фактами о жизни Церкви в России он так уже не думал. Это известно от отца Германа, видно из этой книги, и более будет видно из Летописи Свято-Германовской пустыни в Платине, которая пока еще сокрыта от читателей под спудом, но которую — Бог даст! — свет еще увидит. В последние годы своей земной жизни отец Серафим допускал к причастию мирян из других юрисдикций, придерживался мнения, что юрисдикционные границы не достигают Царствия Небесного. Да и профессор Андреев (умерший в конце 1976 года), переживший лично гонения и заключение в подсоветской России, говоривший весьма жестко о безблагодатности Московской Патриархии, в последние годы своей земной жизни говорил значительно мягче. А его ученик по Джорданвилльской семинарии Глеб Подмошенский — игумен Герман сослужил Святейшему Патриарху Алексию II в Успенском соборе Московского Кремля на праздник Успения в 1991 году и был награжден тогда Патриархом крестом с украшениями, явив свое собственное единение с Матерью-Церковью за годы до воссоединения с ней Зарубежной Русской Церкви.