Имплицитный фактор

Альфа пришла в их земли ещё до рождения Льва. Странные люди возникали ниоткуда, сооружали непонятно из чего сверкающие строгие капища, в центре которых высилась неизменная полукруглая металлическая арка. Из арки выходило ещё большее количество странных людей.

Нововерцы вопили, что это заоколотные бесы проникли на некогда святые земли распавшегося царства, потому что святость за сотню лет-то успела подвыветриться. Староверцы тоже напряглись: ничто так не угнетает верующего, как материальные подтверждения истинности его веры. В общем, в кои-то веки между религиозными течениями установилось единогласие хоть в каком-то вопросе. Новостные листки, многолетная внушительная подборка которых имелась в кабинете учителя, ссылались на достоверные источники из Совета надельников и множили слухи о страшных разрушениях в соседних государствах, которые позволили сети храмов бесконтрольно разрастаться.

Когда зародыш храма в визге пил и самозабивающих гвозди пистолетов в одну ночь возник посреди земель Самариных-Троицких, отцу Льва хватило широты взглядов разглядеть в заоколотной нечисти просто необычным образом перемещающихся торговцев. Урожаи стали обильней, полузабытые со времён объединённого царства вещи – снова появляться в домах. Сопровождавшие торговые караваны рассказывали небылицы о гигантском городе-на-тысяче-островов, дымы мануфактур которого застят небо. Маленький Лёвушка, засыпая, созерцал печатную картинку величественных бастионов Старомосковского Университета и грезил сбежать учиться вместе с очередным помидорным обозом, проходящим через волшебную арку капища. Помогла соседская зависть: наёмные охранные отряды не вылезали из бесконечных стычек с поджигателями и налётчиками на границах. Отец Льва отправился на альфу заключать крупные сделки, просить чудесного оружия и взял единственного сына с собой.

Всё это по дороге к посольству Лев рассказал княжне Морруэнэ – он не был уверен, что она слушала очень внимательно (наверное, подавленная не сделанным в срок заданием), но такой удачей, как встретить человека, связанного с Университетом, нельзя было не воспользоваться:

– Думаешь, меня возьмут вольнослушателем? – с надеждой спросил Лев.

Со сложных кованых трезубцев на воротах посольства с диким воплем снялась жирная грязная чайка. Морруэнэ проводила её взглядом и пожала плечами, с наслаждением затягиваясь тонкой сигаретой.