Страница 1 из 308
— Ох, дедушка! Подумать только!
— Шестьдесят внуков.
— Неужели? Вот это да!
— Еще сто двадцать правнуков.
— Ой, дедушка!
Старик подался вперед:
— Даже праправнуки есть. И знаете что?
— Что, дедушка?
Старик ангельски улыбнулся, передернул плечами и заявил:
— Все они – говно!
Луи де Берньер «Бескрылые птицы»
Год 2272
ИМПЛИЦИТНЫЙ ФАКТОР
9 апреля 2272 года. Пространство класса «альфа», Старая Москва, Библиотека.
Баэль, вице-консул пространства класса «омикрон», просканировала сознания вокруг себя, полным элегантности жестом наклонилась поправить меховую оторочку на сапоге и засунула серебряную ложечку за голенище. Вице-консул выпрямилась, поведя острыми ушами с вдетыми в них костяными кольцами. Никакого возмущения фона. Отлично, никто ничего не видел.
Она прошлась по залу для приёмов, полярной совой высматривая соотечественников: те отирались вокруг шведского стола, абсолютно не интересуясь презентациями в противоположном конце помещения. Дипломатические миссии омикрона по традиции брали с собой на экскурсии по альфе детей и подростков колонии, чтобы ребятня отъелась на буржуинских харчах. Баэль, пригибаемая Грузом Ответственности за малолеток (а также десятком серебряных столовых приборов, рассованных по сапогам и рукавам), прогулялась вдоль столов, конфисковала у юнцов пару бокалов с горячительным, строго потолковала с официантами и провела краткую лекцию о влиянии алкоголя на неокрепшие организмы, волею расовых особенностей вырабатывающие не так уж много алкогольдегидрогеназы. Потом задумалась, пригодятся ли в хозяйстве щипцы для сахара в реалиях мира, где сахар – непозволительная роскошь, и всё-таки решила в их пользу.
Там лёгкое головокружение, вызванное увеличением вязкости жидкости в улитке внутреннего уха, тут укол мигрени от понижения тонуса сосудиков и заполнения их кровью – стоило ей захотеть, Баэль всегда становилась эпицентром стихийных недомоганий. За шесть лет после пробуждения Дара вице-консул довела до совершенства умение отвлекать внимание толпы. Всё же, стоит, наверное, поинтересоваться презентациями, дабы не укреплять мнение, что аэлвская дипмиссия на все приёмы приходит только жрать. Баэль посеменила к проектору сине-зелёных голографических изображений, расточая направо и налево быстрые улыбки и коротко кивая уже представленным ей бизнесменам и меценатам. Господин Смеклов – представитель «Красного молота» – надо бы закинуть ему удочку о стирлингах и паросиловых установках, потому что кустарные переделки машин альфы под условия омикрона это прошлый век. Княгиня Марго – эта интересовалась лицензиями на охоту на ночных крикунов – если придурочные киборгизированные богатеи с альфы очистят долину Уйки от этой напасти, вообще замечательно. И всех надо помнить, и обо всех нужно переговорить с председателем Шахт Асфараэлем по возвращении в Аян.
Баэль была первым дипломатом, который делал всё для того, чтобы переломить устоявшиеся мифы об аэлвах как о нищих каторжанах неопределённой половой принадлежности. Баэль прекрасно осознавала, что глубокий багровый цвет радужек экзотически контрастировал с её белой кожей – как кровь на снегу – выкрашенные алым прядки в копне белых волос только усиливали эффект, а учтивость и изящество заставляли людей воспринимать Баэль луноликой красавицей, а не мутантом-сидельцем. Это, разумеется, было лишь первым шагом на пути к новому международному авторитету Аэлвостана, и Баэль не собиралась останавливаться на достигнутом.
Как это часто бывает, камень на пути к грандиозным свершениям маскировался злонамеренным фатумом под нечто малозначительное. Для Баэль этим камнем стало блюдо с канапе. Пригвождённые друг к другу крошечные кусочки оливок, хлеба и красной рыбы неодолимо повлекли к себе вице-консула, которая за болтанием по залу с многозначительным видом и наведением контактов так и не успела поесть.
– Поимей совесть. Куда ты столько сёмги жрёшь, прорва? – прошипели вице-консулу в ухо где-то на пятнадцатой канапешке.
Очаровательно улыбаясь даже с набитым ртом, Баэль подняла кроткий взгляд на оппонента и решительно придвинула блюдо к себе.
Недовольной консульским аппетитом оказалась девица в чёрном коктейльном платье и серебристых мотоциклетных сапогах. Голые смуглые руки девки от запястий до локтей покрывала сетка тонких белых шрамов (это почему-то показалось Баэль смутно знакомым). Слишком вульгарна для жёнушки папика, слишком молода для представителя промышленного концерна. Кем бы она не была, подтолкнуть уровень кортиколиберина – плёвое дело – девице не мешает немножко безотчётной тревоги.
– Со мной не проканает, мутантик, – девица прищурила янтарные злые глаза, осклабилась, показав крепкие желтоватые зубы, и встряхнула консула омикрона за шиворот.
Несмотря на то, что девка была почти одного с Баэль роста, силы ей было не занимать. Столовые приборы в сапогах жалобно звенькнули, а проклятущие щипцы для сахара не нашли лучшего времени, чтобы вывалиться из рукава расшитой бисером кожаной куртки.