Имплицитный фактор

Если подумать – это репетиция. Вряд ли на казни будет удобней.

– Много чести, мерзость.

Элоиз ослабила хватку, чтобы в следующую секунду рывком выпрямить Морруэнэ.

– Итак, варианты. Первый: остаёшься с семьёй здесь. Без права выезда, без права носить оружие, под присмотром корпуса Метрополии. Военный чин, охотничий билет, возможность работать в сфере межпространственных переходов аннулируются без права восстановления. И, главное – выкладываешь подробно, как тебе удалось сделать стабильный переход отсюда на дельту, – Элоиз сжала ей локоть, подтолкнула безвольную ладонь к прохладным гладким плетям симбионта. «Ничего живого, чтобы законнектиться, не осталось, мама?» – И не надо кривить лицо. Будешь упираться – подумай, как грустно будет наблюдать ребёнку бесполезный кусок мяса вместо матери.

Ну, открылся ящичек с угрозами.

Морруэнэ пошевелила пальцами, утихомиривая покалывание, когда коннект прошёл.

– Отец здесь? Может, он хотя бы второй вариант не так цветисто обрисует.

– Ты даже не представляешь, чего ему стоила твоя выходка, – прошипела Элоиз.

Нет. Нет-нет-нет. В этом дурацком сне ведь всё было вывернуто наизнанку, всё не так.

– Он очень злится на тебя, – Элоиз пошевелила ладонью Морруэнэ. Мамаша не на шутку увлеклась – ей не терпелось понять, как вытянуть из терминала кузнечиков хоть что-то полезное, но она не очень понимала, как к нему подступиться.

И… всё? Да пусть злится. Может тоже её побить, если хочет. Морруэнэ обмякла.

– Я и так тебе второй вариант скажу, – деловито проворковала мать. Она пыталась развернуть случайный инфолист, инфолист разворачиваться не желал. – Возвращаешься на альфу. Не офицером и не Охотником, без права свободно покинуть Метрополию.

– А как же «на кол посажу, контура трогать запрещу»?

У Элоиз наконец вышло открыть базу идентификаторов их слепленного на коленке сота.

– Морру, дитя, ты омерзительна в расставлении списка собственных приоритетов, – весело заметила мать. – Уточню, вдруг тебя это всё же капельку волнует: твоя семья останется здесь.

… «залогом твоего хорошего поведения» – вот что осталось недосказанным. Повода для угрозок она мамаше больше не подкинет.

– Так что про контура?

– Гибрид, что с тебя взять… – мать покачала головой. – Останешься при фирме отрабатывать долги. Там на столько лет вычетов из зарплаты, ты даже не представляешь... Думай, Морру, хорошо думай.

От гнева знобило. Инфолист услужливо замигал, подсветив идентификаторы боевых единиц. «Ничего себе», – Элоиз заглянула ей через плечо, – «это что такое?»

По ходу, это протокол сверхслияния, мама. Тот протокол, про который Арчи (идентификатор машины «CbR_TrK», неактивен) говорил, что не-ГМО в него не может. Протокол, от которого сейчас никакого толку. Потому что связи нет, и никого вообще, может, уже нет.

Элоиз прокручивала список механизмов сота, мурлыкая себе под нос: «Детерминатор» и «Три топора» латиницей, «Нафанечка» и «Варлорд красава» заборчиком. Серьёзно?»

Влезть в настройки именования показалось Зауриэлю (идентификатор машины «Vedro_1288», неактивен) ужасно смешным и, к вящей радости аэлва, это привело кузнечиков в ужас. С тех пор переговоры штаба напоминали чаты старых времён несегментированного даркнета с возможностью комментирования (деда показывал древние скрины, Морруэнэ лично видела эту дикость), но было действительно смешно. Тогда многое казалось смешным.

Морруэнэ откашлялась.

– Вопрос можно?

Элоиз благосклонно кивнула.

– Тут были эпсилонцы, одна из них крутилась со мной… вчера. Отец говорил, что это важно. Вы их видели?

– У Ресто профдеформация миграционщика, – Элоиз покачала головой. – Не о том думаешь. Твоя змея, и то о большем догадывалась.

Морруэнэ сжала пальцы в кулак, утихомиривая мигание экрана. «Змея»? Цветочек? (идентификатор машины «Djuymovo4ka». И до него не достучаться, как и до остальных).

– А эпсилонка, максимум, сожрала твою плаценту, невелика потеря. Не надо так смотреть, плоды на поздних сроках их мало интересуют. Они любят, чтобы косточки помягче. Видишь ли, в сравнении в предковой формой у них довольно миниатюрные челюсти с относительно небольшим усилием сжатия, – с готовностью отвечала Элоиз, словно и пришла только для того, чтобы прочитать лекцию о тварях. – Больше не вижу причин, с чего ей вокруг тебя отираться… О, поняла! – воскликнула она. – Это твой способ поинтересоваться, что с ребёнком.

Морруэнэ закатила глаза.

– Отключайся… э-э… от этой штуки и пойдём, можешь взглянуть.

Морруэнэ догнала мать уже в дверях.

– Элоиз, – понизив голос, сказала она, – ну и каково ощущать себя бабкой?

– …

– Старой бабкой.