Страница 28 из 308
21 апреля 2272 года. Пространство класса «альфа», Новая Москва, первый Посадский Юго-Западной Оси.
Морруэнэ быстро прикончила порцию салата из лобстеров и потянулась за добавкой. Можно сколько угодно ненавидеть семейные торжества за их принуждённое веселье, но зато на них можно сытно и задарма поесть. Это особенно актуально, когда дома одна клятая эльская картошка (делегация – народ щедрый), а меню ближайших забегаловок уже в печёнках сидит.
– Ну, папа, за твоё здоровье ещё раз, – произнесла Элоиз.
Княжна Морруэнэ быстрее заработала вилкой. Что-то мать и бабуля Немезида зачастили с тостами. Модифицированные всегда выходят победителями из литрболла – встроенные нейтрализаторы токсинов трезвят их за считанные минуты. Простым смертным остаётся только бухать компот и жрать вволю.
Шестидесятивосьмилетие праздновал Поликарп Игоревич – дед Морруэнэ, преподаватель кафедры альтистории в СМГУ. Собрались почти полным семейным составом – с раскопок на омеге вернулся на пару дней даже дядя Борислав. Не хватало только старшего братца Доминика – тот был на сезонных охотничьих сборах где-то на эр. Судя по взглядам, которые бросал на Морруэнэ отец, он недоумевал, какого чёрта младшенькая сидит в Москве, прикрываясь учёбой, вместо того, чтобы носиться вместе с братом на зачистки восставших каторжан.
Бабуля Немезида Ивановна, снова трезвая, как стёклышко, вещала что-то о важных исследованиях мужа-именинника да о своём грандиозном и очень полезном подарке ему – какой-то уникальной лицензионной программе по моделированию социально-экономических взаимодействий. Морруэнэ уткнулась в тарелку и, не глядя, протянула руку с бокалом – спич плавно подходил к очередному заздравному тосту.
Босые ноги холодил сквозняк из открытой балконной двери да щекотали усы какой-то из дедушкиных кошек – если бы не уникальный паркет из уникального кропотливого клёна с кси, следовало бы оставаться в сапогах. Мор опустила взгляд: под столом в стойке «служи» приплясывало на задних лапах и выпрашивало подачку чёрно-белое пятнистое недоразумение. Недоразумение характерно с присвистом дышало. Княжна скормила кошке кусочек лобстера, заслужив благодарное Послюнявленье ладони, и брезгливо вытерла руку об скатерть.
Хриплые вздохи были неотъемлемым признаком чистокровной русской чихучей – эту породу уникально уродливых сопливых немяукающих кошек с искривлённой носовой перегородкой дедушка вывел сам, чем страшно гордился. Русские чихучие были неимоверно трудны в разведении (что, впрочем, неудивительно, ибо редкая кошка захочет, чтобы её окатывало соплями в порыве страсти), зато, по словам Поликарпа Игоревича, преданы, как собаки (что тоже, впрочем, неудивительно, ибо за редкого человека, необъяснимо почему возлюбившего русскую чихучую, нужно было держаться).
Оценив щедрость княжны, к ней стало стягиваться чёрно-белое пушистое море, и Морруэнэ сделала вид, что крайне увлечена речью отца, украдкой отпихивая ногой наиболее нахальных кошаков.
– В общем, Поликарп Игоревич, рассказывайте теперь студентам на здоровье про то, как на бете Сталин с пришельцами воевал, – радостно скалясь, выдал Ресто и отсалютовал тестю бокалом.
В качестве подарка Ресто и Элоиз проспонсировали включение монографии Поликарпа Игоревича, разнесённой в пух и прах научным сообществом, в учебный план курса альтернативной истории. По мнению Морру, которым родители, разумеется, не интересовались, большей подляны студентам и подкинуть было нельзя. Она-то в поднесении даров дедушке ограничилась тем, что наконец-то сдала реферат по периоду нововерческого раскола на эр – благо, Лёвушка помог, а то так бы и гадала, как развить пару строчек скупой информации с доступного сегмента кафедры в целый опус.
– Несите, так сказать, просвещение в массы, – продолжал соловьём разливаться отец. – Общественность должна знать, что за атомным кризисом стояло тайное мировое правительство рептилоидов.
Дядя от греха подальше просочился на балкон переждать бурю, бабушка демонстративно ушла на кухню за десертом, мать застыла в перманентном святом жесте оруколичивания, дедушка всеми силами изображал вежливую благодарность. Брак Элоиз с Ресто, сыном владельца «Олдвэйтревел компани», принёс деньги в семью потомков Претендента-предателя, которым из жалости сохранили титул. Морруэнэ знала, что дед с бабушкой презирали отца как потомка дикарей с омеги. Отец, в свою очередь, считал родителей Элоиз надутыми снобами и вшивой интеллигенцией и не упускал случая уязвить. Вот что бывает с идиотскими браками по расчёту.
Морруэнэ покосилась на часы: отлично, скоро все перессорятся, и можно будет откланиваться. Пожалуй, они с Лёвушкой успеют побродить по Аркам славы – ещё одному обязательному пункту Тропы лимитчика. У неё-то с Самариным-Троицким вроде нормальные отношения – да, тупо склеить его не получилось, но он забавный и неглупый, и, что самое главное – их отношения развиваются (хотя и явно каким-то кружным путём). Это не подростковые торопливые зажимания по углам, вечно на стрёме, как бы не замели взрослые, не полупьяные перемигивания с приглянувшимся объектом на студенческой вечеринке, когда портвейн нашёптывает брать быка за рога, не перепихон с туземцем из чисто натуралистического любопытства. Такое с княжной приключилось в первый раз, и она долго и со вкусом теряла конфетно-букетную девственность.
– Я так рада, что ты взялась за ум, – вдруг сказала Элоиз, доверительно склонившись к Морруэнэ.
– В смысле?
В основном, княжна бралась за туземные задницы, а не за ум, о чём матери было прекрасно известно.
– Великой княгине Марии передали, она тобой тоже очень довольна, Морру.
Морруэнэ слегка занервничала, пытаясь вспомнить, чем таким общественно полезным могла порадовать предков и бабулю.