Имплицитный фактор

Зауриэль, не смутившись холодным родительским приёмом, перешагнул порог жилого отсека, закрыл за собой дверь и поставил на пол два огромных матерчатых баула.

– Гуманитарную помощь передать забыли, – Зауриэль выпрямился и с наслаждением, до хруста в позвоночнике, потянулся. – В душе не разумею, что там вам Баэлька насобирала. Чуть не крякнул, пока это допёр.

Фириль вскочила из-за хлипкого стола, оттащила баулы в угол комнаты.

– Как бы совсем буржуями не стать, – насмешливо прокомментировал Мадиэль.

Зауриэль подозревал, что родитель ограничится одним едким комментарием – в прошлый раз Баэль умудрилась протащить через таможню систему ночного видения, зажигательные патроны двенадцатого калибра и ещё какую-то запрещённую для вывоза с альфы убийственную дребедень, после чего авторитет молодых вице-консулов значительно вырос в глазах искательской артели. Баэль умела совладать с погранцами – она предупредительно улыбалась и всегда заботилась о пополнении музея при Посте редкими экспонатами культурного наследия Аэлвостана, сделанными из омикронской мегафауны. Сколько средств для высокотехнологичного уничтожения той самой мегафауны таилось в сегодняшней партии, оставалось только гадать. Правда, учитывая, что вице-консул впала в немилость, партия могла быть последней.

– Баэль почему не с тобой? – спросила Фириль, увлечённо роясь в баулах.

– По общественным делам мотается, – рассеянно отмахнулся Зауриэль, занятый поисками чистой чашки на полках, среди кладбищ мятой посуды из нержавейки, гранёных стаканов, полных разномастных шурупов и гаек, алюминиевых шайбочек дымовых шашек, гнутых столовых приборов и коробочек из-под плавленого сыра, в которых хранились тяжёлые блестящие шарики дроби. – Фу, что это? Хоть бы порядок навели. Мусор один.

– Там всё нужное.

– Ага, конечно, – среди хлама наконец-то отыскалась кружка в сетке растрескавшейся эмали. Зауриэль критически изучил её глубины, поскрёб пальцем дно, сыпанул сухой заварки и залил кипятком из чайника с заклеенным скотчем мерным окошечком. – Баэлька, небось, по Серым Принцам бегает – хочет толкнуть им идею, что можно втюхивать модифицированным альфовским отморозкам лицензии на отстрел крикунов и им подобного говна…

Мадиэль приложил кулаком несчастный стол так, что чайные кружки вздрогнули, породив в себе локальные цунами.

– Передай Баэлю, что я ему уши оторву за такие предложения, – искатель уже невозмутимо рылся в вазочке для вафельных крошек.

– В чём дело-то? – Зауриэль от греха подальше убрал свою кружку со стола.

– Головой подумай. Единственная причина, по которой нас не пасёт военный корпус Метрополии – крикуны и «им подобное говно», как ты выразился. У меня тут один жмур и один погрызенный из ихних приключились – потому что дураки, я их предупреждал, но куда там – они ж учёные… верчёные… так вот, я накатал отписку и свободен. А если здесь сядут их вояки, мы за каждый чих каждого прыща с альфы отчитываться будем.

– Смотрите, дублёнка какая фартовая.

Мадиэль и Зауриэль без особого восторга воззрились на Фириль.

– Ну-ка, повернись. Ну-ка, ещё раз. Ага. И чем она отличается от местных дублёнок из морской собаки или пещерника? – поинтересовался Мадиэль.

– Тем, что сделана на альфе!

– Ага. Ясно всё с тобой.

– А это ещё что? – чтобы совсем замять скользкую тему истребления редких животных Аэлвостана, Зауриэль кивнул на валявшийся на столе замурзанный журнал. На развороте красовалась надпись: «Дайджест по самым интересным местам Западной Сибирской Стены».

– Я хочу в отпуск, – заявила Фириль.

– В отпуск хочет, – кисло подтвердил Мадиэль, утопив обломок вафельки в чаю и наблюдая, как тот погружается на дно.

– На альфу.

– На альфу хочет.

– У нас никогда не было отпуска.

– У меня очень много работы.

– У тебя никакой тяги к перемене мест.

– Зачем? Мне и здесь всё нравится.

– А кто двадцать пять лет назад брехал, что мы обязательно отправимся на юг, в Амурию?

– А кто даст, если не насвистеть про поход в субтропики? – парировал Мадиэль.

Фириль оскорблённо поджала губы и дальше принялась копаться в обновках.

– Действительно много хабара собираете? – понизив голос, поинтересовался Зауриэль у родителя. – Тут просто председатель намекал, что искательскую артель запрягли делать прогнозы, и результаты… ну, типа, не блещут оптимизмом.

Мадиэль смерил его тяжёлым взглядом:

– Если бы половина сопляков общины не пинала хряка на альфе, давно бы организовали ходки на севера до Унчи или на юга до Алгазеи…

Значит, «не блещут оптимизмом» – ещё мягко сказано.

– … и вообще, в твоём возрасте я уже один на рывуча ходил, а вы занимаетесь тьма пойми чем на этой вашей альфе…

Ну, началось. Зауриэль одним глотком допил чай и засобирался в родную жилую секцию, отбрехавшись, что скоро всё равно отбой.

Зауриэль считал повороты прихотливого коридора второго из тридцати уровней громадного подземного бункера, бывшего домом для всей общины Шахт У-восемь. Если оценка крутости окружающих измеряется по шкале от нуля до десяти выпотрошенных крикунов, тогда, конечно, он занимается ерундой. Зауриэля пленяла адаптация и совершенствование простейших систем, стабилизирующих межпространственные переходы. Первые примитивные контуры изобрели здесь, на омикроне, больше двух веков назад, но только умы альфы обладали достаточной извращённостью, чтобы превратить неказистые, чудом работавшие кольца из вторчермета в связанные двойные системы порталов, относительно надёжные, сопряжённые с мощными вычислительными блоками для расчёта Совмещений.