Имплицитный фактор

Поднявшись на ноги, Мадиэль втянул носом воздух. Ничего похожего на окисленный промороженный металл. Жаль. Глаза привыкали к темноте – из-за спины сверху падал какой-никакой отражённый снегом лунный свет. Тишину сухо царапали потрескивания, шорохи и посвисты ветра. В воздухе витала едкая кислинка застарелого помёта – мелкие косточки из него иногда хрустели под ногами – и затхлость отсыревшей шерсти – её клоки обнаружились на опорных столбах с торчащими рёбрами арматуры. С каждым годом всё меньше металлолома, всё больше тварей.

Наверх искатель выбрался через лопнувший стеклянный аквариум бывшего выхода для посетителей, по железным внутренностям полусгнившего удава-травелатора. Какой путь к свету пробил себе хозяин логова, выяснять не хотелось. На заваленный хламом холл ложилась бледная полутень луны и снега, в железной раме стеклянных дверей мелькнуло светлое кружево. Мадиэль вышел под лунный свет. Громадный олень склонил намертво сцепившиеся рогами головы, поблёскивая хризолитовыми бельмами.

– А, старый приятель, – пробормотал Мадиэль, протянув руку – одна из голов фыркнула, обдав перчатку холодом. – Кто отъехал сегодня? – аэлв потрепал гладкий бок – под его рукой бледная мраморность дробилась неоднородным серо-коричневым ворсом. Животное было раза в полтора-два больше северного оленя, которого, как искренне заблуждались люди Метрополии, разводили предки аэлвов. Олень беззвучно переступал по растрескавшемуся граниту парадного подъезда. – Не моими ли учёными-верчёными закусили? – недаром не нравился Мадиэлю их энтузиазм.

Олень, как водится, не ответил.