Страница 74 из 170
-Письмовник, - поправила Лукерья, - а как же, иные не имеются.
-Но здесь пусто!
-От непутевая! – выругалась охоронница, - я ж баяла, ПамятнОй Письмовник-то.
-То есть? Да говори ты прямо!
-Не письмена в нем, а сбереженная память! Клади руку, бестолочь!
-Лукерья, я тебя уволю за непочтительность! – пробормотала Степанида, - а какую руку?
-Сердешную. Не уволишь, без харчей останешси, - хихикнула.
Степанида возложила левую ладонь на первую страничку и закрыла глаза. Сначала ничего не происходило, а потом женщина ощутила движение воздуха. Распахнула глаза и увидела, что сидит она на Слагальей Поляне, у самого ручья. На себе обнаружила белый льняной сарафан до пят и книгу, лежащую на коленях.
Удивленно по сторонам поглядела. Никого.
-Эй, есть тут кто? – прошептала встревоженно.
-Отзови пришлого, тогда и разговоры водить станем! – раздался рядом строгий женский голос, от которого у Степаниды аж сердце в пятки ушло.
-К-кого?
-Чуждый на Поляне! – ответили ей, - отзови!
-А к-кто?
-Не ведаешь кого привела в святыню?
-Я не приводила никого! – возмутилась, - это Вы про медведя, сейчас, говорите?
-Эх, молодо-зелено! Повторяй! Прогоняю прочь пришлого, чуждого…
-Прогоняю прочь пришлого, чуждого…
-На Поляну пришедшего…
-На Поляну пришедшего…
-Три разочка!
-Прогоняю прочь пришлого, чуждого, на Поляну пришедшего, - затараторила Степка, - прогоняю прочь пришлого, чуждого, на Поляну пришедшего, прогоняю прочь…
Внезапно поднялся сильный ветер, от которого трава на поляне всколыхнулась, по воде рябь пошла, листья, сорванные с деревьев, в лицо ударили. Степка покрылась мурашками от холода в тонком платье, волосы во все стороны разлетелись. Она покрепче за Письмовник схватилась, к груди прижала, голову наклонив. Но ветер так же внезапно прекратился, как и начался.
Подняла Степка голову, волосы с лица убрала и вздрогнула, увидев, что сидит перед ней молодая женщина в цветастом сарафане, с толстой рыжей косой, через грудь переброшенной, вся в веснушках, да с разноцветными, как и у нее, Степки, глазами.
-З-здрасте…
-И тебе не хворать, наступница, - улыбнулась женщина, - как звать-то, тебя?
-Степанида!
-А меня Евдотья, будем знакомы.
-Евдотья? Не Ильинична, случайно?
-Ильинична, - подтвердила женщина.
-Так Вы, значит, бабушка моя?
-Может быть и так! – совершенно спокойно согласилась рыжая, - я – воспоминания прошлого, не будущего, когда знания сберегала у меня еще даже деток не было.
-А, как Вы их сохраняли? – поинтересовалась.
-Как накопила знания, так сразу и сохранила. Ты тоже, как сумеешь, нечто новое, должна в книге сберечь для своих наступниц.
-Это что, типа бэкапа? Сдуреть! – восхитилась Степка.
-Слова такого не знаю, а что это?
-Э-э-э, в мое время так называют резервное копирование данных на каком-либо носителе, - пояснила Степанида, - получается, что Письмовник – носитель. А воспоминания Слагалиц – резервные копии.
-Слова-то какие чудные, иноземные, - покачала головой Евдотья, - ты мне другое скажи, почему на тебе наряд невенчанки? – Степанида поглядела на свое платье и плечами пожала, сама этим фактом заинтересованная.
-Эм, ну, я не замужем, пока еще…
-А как же ты Письмовник-то получила? – совсем опешила «бабушка».
-Послушайте, здесь дело такое. Случай особый, поэтому охоронники и отдали мне его раньше времени… Не ругайте, их, пожалуйста…
-Так-так, а что стряслось-то?
-Понимаете, у меня в женихах одновременно оказались лесник и водяник… - и поведала Степанида прародительнице все, что с ней случилось с самого начала. Женщина слушала внимательно, иногда останавливала, вопросы задавая. А когда Степка рассказ завершила, рассмеялась задорным звонким смехом.
-Ой ничего себе, былица-небылица! Повезло тебе, внучка! Целые две силушки природные в женихи оттяпала!
-М-да? – приподняла бровь Степка, - думаете? А вот у Лукерьи это страх вызвало. Как бы эти силы между собой не поссорились.
-Так выбери обоих, нам же дозволяется!