Страница 11 из 33
Пусть и привыкшая подшучивать над деревенскими, давая им лишний повод укрепить ее репутацию «проклятой седой ведьмы», Кэт в тоже время обычно разговаривала вежливо с людьми, уж точно не столь импульсивно.
На лице Рубетты так и застыла приветливая улыбка, лишь с каждым мгновением все больше и больше искривляясь, но Кэтрин и не думала замолкать.
– Вы с самого утра вокруг меня вьетесь. Посох времени снести готова[10], что вы утром меня в окне высматривали. Так что вам нужно-то от меня, голубушки?
– Тебе стоит дружить с нами, – вновь раздался тихий голос Ивельны, – а не с глупыми крестьянами.
– Вот-вот, – наконец отмерла Рубетта, – с тобой ведь все одно никто дружить не будет. Даже Моринские, не говоря уж о Волинских. Но мы-то не боимся всех этих глупых россказней про тебя. Ведь магия – это не проклятие, а наука. А эти деревенские… ты хоть какие маски одевай, хоть обернись тихой овечкой...
– А вы, стало быть, маги? – осведомилась Кэтрин поскучневшим голосом. Все же отношения с людьми та еще морока.
– Н-нет, разумеется, – несколько присмиревшим, чуть дрогнувшим голосом отозвалась Рубетта, – но и я, и Ивель кое в чем разбираемся. И по книгам учимся, и традиции… знаешь, едва ли не каждая в этой школе ходила к нам, чтобы мы погадали, – важно завершила она.
– Гадание – чушь, – разбила пафос речи Рубетты младшая из семьи Ренс. – Судьба слишком изменчива. И вправду сильный маг, в худшем случае, может закрепить некую определенность. При том, обычно наихудшую из возможных. Но лишь и вправду сильный.
– Р-разумеется, ерунда, – скрывая раздражение за показным дружелюбием, отозвалась Хазинс. – Книжная магия куда глубже понимает суть вещей. Хоть и в традиционной есть свои секреты… А гадание лишь способ заслужить уважение. Ведь глупые невежды хотят знать будущее.
– Невежды, значит… – пробормотала Кет, вспомнив давешний разговор с матерью о своем будущем, – простите, но я не могу так скоро дать ответ. Друзей же я предпочитаю выбирать сама.
– Выбирать?! – едва ли не взвизгнула Рубби, – разве они у тебя есть?
– Да, – твердо отозвалась Кэт и, на мгновение прервавшись, назвала имя – первое, что пришло в голову. – Афри. Еще с самого детства.
– Эта трусиха? Да она ведь в обморок падает от одного твоего присутствия!
– О-о, вот и поворот к моему дому, – завидев знакомую кривую сосну, заметила Кэтрин, несколько торопя события, – боюсь, здесь наши пути расходятся.
– В этом ты права! – воскликнула Рубетта, не скрывая раздражения, и, ускорив шаг, потопала вперед по дороге.
– Тебе придется пожалеть об этом, – все так же ровно, чуть хрипловато, сообщила Ивельна, также ускорив шаг.
Сама же Кэтрин, напротив, остановилась, провожая этих двоих взглядом. Все же, во имя всех богов, общение с людьми и вправду непростая задача.
* * *
– И как твой первый день в школе? – поприветствовала распластавшуюся на кухонном столе дочку Анналикса.
– Ужасно, – изучая трещинку на глиняном, порядком потрепанном временем кувшине для муки, отозвалась школьница.
Поняв, что столь лаконичная форма не удовлетворит маму (уводить же разговор в сторону себе дороже), Кэтрин продолжила:
– Как и думала, деревенские шарахаются от меня похуже прежнего, этот городской болван читает нотации, да еще и беготня под дождем…
– Беготня? – удивленно переспросила Анна.
– А когда ты училась, разве не было физической подготовки? – перевела на маму еще более раскисший взгляд Кэтрин. – Наверное, это оттого, что ты училась в Городе.
– А-а, ты про нее… ну, в моей школе мы занимались в закрытом зале. А я про нее совсем забыла: значит, тебе нужна форма, – задумчиво пробормотала мама.
– Вот оно как… ну, это ведь деревенская школа, а не школа для богачей. Так что мы бегали по дороге к реке… а потом на холм.
– Не стоит так огорчаться. Ближе к лету у вас должна быть практика, где вы будете учиться стрелять из жезлов и ставить барьеры, и.. хотя нет, этого у вас не будет, пожалуй.
– Ага, ага, я-то учусь не в школе магов, а обычной деревенской школе, – который раз давя на больное, заметила Кэтрин, – но нам и так муштры хватает. Этой Ликляксе стоило податься в офицером в армию, а не детей учить.
– Ликляксе? – все тем же вроде бы спокойным голосом переспросила Анналикса. Нож замер в ее руке.
– Ну, так ее ведь зовут Анна… ликса… в-вот я придумала...п-прости, м-мама!..
– Нехорошо обзывать своих учителей, как бы строги они не были, – вновь вернувшись к готовке, в своем обычном приподнято-спокойном настроении заметила госпожа Ренс, в то время как небольшая, но при том крайне болезненная шишка от ментального щелбана вздымалась на лбу Кэт.
– Тебя что в школе так дразнили? – спросила Кэтрин, обиженно потирая шишку: пусть от нее и следа не останется минут через пятнадцать, менее болезненной она не становилась, – если подумать, кляксы ведь черные…
– Да уж, куда этому до «Седой», – не сменив беззаботного тона, осведомилась мама.
– Прости, – тихо пробормотала Кет.
– Пепельная девчонка.
– Прости, я все поняла.
– Старушка...
– Больше не буду!
– А что на счет тех двоих, с которыми ты попрощалась у развилки? – сжалилась госпожа Ренс, если признание в слежке за дочерью можно было назвать проявлением жалости.