Страница 76 из 103
Лучше всё оставить как есть. Я привыкла быть одна, и не стоит этого менять, ведь потом будет больно. А маркиз... конечно, у нас есть и много общего, но разве этого достаточно?!
Сглотнув, я произнесла:
– Бернард, вы ещё найдете любовь всей своей жизни. Давайте всё оставим в рамках дружбы и наставничества.
Молодой человек зажмурился, словно от боли от моего удара.
– Я не могу сдаться. Неужели... Я так старался тебя очаровать, – Бернард горько усмехнулся. – Наверное, эти попытки казались тебе жалкими.
– Дело не в вас. И попытки были замечательными. Просто, между нами не может ничего быть, – попыталась мягко улыбнуться я.
Бернард внимательно посмотрел мне в глаза, осторожно коснувшись щеки костяшками пальцев.
– С тобой... мне впервые стало казаться, что любовь может преодолеть всё.
Ох, Боги! Что же это твориться?! И что он теперь думает?! Что я так и не смогла его полюбить?! Или что я люблю, но не могу преодолеть столько других препятствий?!
В первом случае – это, конечно, не правда. Себе-то уже можно, пожалуй, признаться. Хотя ранее, я сказала Бернард, что у меня нет чувств. Ложь во спасение?! Правильно ли это?!
Ну а во втором случае ещё лучше – в его глазах я останусь трусихой.
К троллям всё это! Не хочу больше ничего анализировать!
– Так и есть. Но не со мной. Идемте, Бернард. Нужно обследовать следующий зал, – подвела черту я, и пошла вперед.
И мне было так больно! Сдаться ли он теперь?! Наверное, ведь я так долго подводила мужчину к этому, и нанесла сегодня последний удар.
Хорошо ещё Бернард не упомянул про наш единственный, сумасшедший поцелуй. Ведь я на него тогда ответила.
А если бы он снова поцеловал, тогда уж тем более у меня бы закончились все аргументы против.
***
Следующая комната оказалась картинной галереей. Здесь висели изображения Королевской семьи и всех их ближайших родственников, от пола до потолка.
На первом портрете был изображен Понфильд Храбрейший – основатель Сэраста. По крайней мере, мы ещё недавно думали так.
Крупные темные кудри, решительный взгляд... В лице Ронмора Первого явно прослеживались его черты.
– И что мы теперь будем делать? – вопросил Бернард спокойно.
На секунду мне показалось, что мы вернулись к прежнему разговору, на что у меня уже не было совершенно никаких сил, но молодой человек тут же развеял мои предположения.
– Если искать тайник за каждой картиной, мы проведем здесь остаток жизни.
Выдохнув, я взмахнула рукой.
– Куарере! Заклятие найдет признаки мощной магии в этом зале, – объяснила я, и мы стали ждать.
Спустя несколько минут неловкой тишины моя магия обследовала всю галерею. Ни следа каких-либо спрятанных вещей.
– Нужно всё-таки поискать и вручную. Кто знает, как действует этот амулет, и какими чарами Катмор его спрятал.
Я начала осматривать портрет первого короля, Бернард – последнего. Таким образом, мы приближались к середине комнаты, заканчивая осмотр одного полотна и начиная следующий.
Вот только те картины, что находятся выше, придется исследовать, поднимая себя в воздух.
– Хар... Магистр Нейл, подойдите сюда, – вежливо позвал Бернард, вдруг.
И... почему-то такое старое обычное обращение ко мне вдруг покоробило.
Подойдя, я поняла, почему молодой человек остановился, и внимательно смотрит на изображение над ним.
На картине был нарисован Катмор, собственной персоной. Во весь рост, он смотрел на нас свысока с хитрым прищуром, опираясь на трость.
– Что ж, давайте осмотрим и это полотно. Вполне логично, спрятать что-то за собственным портретом, – решили я, и коснулась позолоченной рамы.
И тут случилось что-то странное.
Комната вокруг преобразилась, и лишь мы с Бернардом остались стоять в новом интерьере, смазанными тенями.
Это явно была лаборатория. Пентаграммы, столы с колбами и склянками, летающие в воздухе искры... Здесь было двое мужчин, явно ссорившихся. Но звук их голосов будто был приглушен.
Одним из них был Катмор. Явно моложе, чем сейчас. Вторым – высокий джентльмен с каштановыми волосами в белом халате был очень похож на Бернарда.
Последний в шоке переводил взгляд с одного на другого.
– Папа? – эхом отдался в пространстве его возглас.
Мужчины не отреагировали.
– Бернард, видимо нам кто-то показывает прошлое. Это чье-то воспоминание. Должно быть герцога. Когда я коснулась его портрета, это произошло, – осторожно сказала я, коснувшись плеча юноши.