Страница 5 из 156
Где та грань, тот момент осознания, когда новостные листки еще восхваляют достижения армии, а люди уже понимают, это все, это начало конца.
Война продолжалась. Второй год заканчивался. Страшные потери. Императорский маг из военной ставки шлет сообщение за сообщением — надо еще солдат, еще оружия, еще одежды, лошадей, людей, людей, провианта...
Наконец и мы все почувствовали тяготы войны. Императорский дворец и вся столица оделись в траурные одежды. Где-то в прошлом остался тот, другой, счастливый мир и другие люди, радостные, в ярких легкомысленных одеждах; у них была надежда на прекрасное будущее. Где эти девушки в прекрасных, ярких шелковых платьях, которые беззаботно кокетничали и распевали «В час победы нашей», как распевала я сама еще так недавно.
И где-то там она все еще шла и шла - эта война и гремели пушки, и горели города, и люди Креландии умирали. И вереница усталых, раненных, изувеченных солдат в грязной одежде маршировала домой, усталые и голодные, разуверившиеся возвращались они и потому павшие духом.
Еды в стране стало недоставать, на наших столах прочно укрепилась опостылевшая всем примитивная еда. Хлеб, кукурузные оладьи, сахарный джем – к завтраку. А потом блюдо с ветчиной – на одном конце стола, блюдо с жареными цыплятами – на другом, и тут же простая тушеная картошка в горшочке, горы противной фасоли на прозрачном хрупком хрустале, надоевшая жареная морковь. И всего лишь три десерта! При воспоминании о наших довоенных яствах слезы выступают у меня на глазах.
Со всех сторон раздаются надоевшие, действующие на нервы хныканья подруг — где волшебные балы, почему отменили ежегодное шествие единения народов, нечего одеть, уже два года как не покупали новых платьев. Все идет на нужды войны. Раздражает появившийся страх в глазах, сомнение в душах людей растет.
Вся беда в магии.
Все знают, что в мире существует несколько стихий, которыми владеют существа, населяющие наш мир. Стихии жизни, смерти, природы, разума. Печальная закономерность состояла в том, что в нашем мире маги появлялись неравномерно и, если так можно сказать, национально что ли. Были очевидны и общеизвестны направления и приверженности тех или иных народностей к определенной стихии магии — так, у северян рейов в основном рождаются маги, владеющие стихией огня — боевые маги. Зеленокожие эльеры владеют природной магией леса, говорят, деревья послушно растут и передвигаются по одному лишь их приказу, также они имеют огромную власть над зверьми и птицами, кто-то утверждает, что они могут принимать облик зверей, но наш придворный маг всегда отвергать эти идеи как крайнюю глупость.
На западе, в могучей стране Миррии верховодят маги разума - одной только силой мысли заставляющие людей совершать нежеланные им поступки, и, конечно, маги иллюзий.
На юге, в жаркой Аголии - маги смерти. Огромный остров Готн, в Северном море знаменит своими магами, повелевающими морскими силами — погодой, волнами, ветрами, течениями.
На юго-западе от Креландии - Верадия - там живут маги артефактники и менталисты.
И конечно, наиболее многочисленный - магический дар жизни — дар целительства, который появлялся повсеместно.
К сожалению или к счастью, народ Креландии даром магии был серьезно обделен, практически не рождаются маги в нашей стране. В давние времена магов в Креландии считали опасными и старались уничтожать их, в новой истории прогрессивный император Дарко всячески старается способствовать развитию магии, одаренных детей находят, их и их семьи осыпают всякими житейскими благами, детей обучают и нанимают на службу, чтобы они служили стране и народу. Но, несмотря на все старания, в основном у нас появляются маги-целители.
Наша основная сила - технические достижения - создание магических снарядов, взрывного порошка, огня, который мог гореть часами и не мог быть потушен водой.
Ардор же всегда был закрытой страной, неизученной, так же как и свойства магов Ардора были неизвестны. И только начав войну, пришло понимание, что звери Ардора владели магией природы. Абсолютно разрушительной, неистовой магией, повелевающей природными стихиями. Они могли вызвать ужасающие ураганы, внезапные землетрясения, вздымающие целые овраги и леса перед имперскими войсками, ужасающими силой наводнениями, смывающие целые армии.
Третий год войны.
Страна одела траур. Не осталось ни одной семьи, не затронутой войной. Вот уже два года, как я не видела отца. Братья рвутся к нему, но, к облегчению матери, император не позволяет наследникам присоединиться, слишком жестока, слишком кровава эта война.
Ранний весенний вечер. Я, в темном платье военного образца, сижу в своей личной гостевой зале около окна. На зеленом фоне молодой листвы белоснежные кроны цветущих деревьев мерцают в косых лучах закатного солнца. Романтическо-меланхолическое настроение. Напротив меня сидит мой Эжери, моя первая любовь. Сердце сладко замирает, он пришел сделать мне предложение, я полна любовного томления, глаза влажно блестят, я готова услышать великие слова. Герцог Эжери Кранбский, небрежно развалившись в кресле, вытянул скрещенные в лодыжках, длинные, в сапогах до колен, мускулистые ноги первоклассного наездника. Весь этот вечер он смеялся и болтал, солнце било ему в лицо сквозь высокие, украшенные орнаментом стекла, заставляя жмуриться. Высокий, стройный и узкобедрый, загорелый, светловолосый, в красно-белом военном мундире и белых бриджах, он был прекрасен. Все эти года Эжери и я были не просто неразлучными товарищами — нет, нас роднили более крепкие узы, любовь. Я знала, что Эжери влюблен в меня, я видела как он смотрит на меня, когда думал, что я чем-то увлечена и не замечу его страстных взглядов. Молодые, благородные, здоровые, ловкие и грациозные, мы были рождены быть счастливы вместе.