Страница 4 из 98
– Я… я просто хотела поздороваться, – прогундосила тихо, собираясь уйти куда подальше.
В глазах Эрнеста заискрились смешинки, а на пухлых губах расцвела улыбка. Протянув ко мне руку, он ласково сказал:
– Подойди ко мне, Ари.
Я заколебалась на мгновение, но этих секунд хватило, чтобы голос мужчины приобрел требовательные нотки.
– Подойди.
Стараясь не испытывать более терпения мужчины, я сделала несколько торопливых шажков в его сторону, останавливаясь в паре сантиметров от величественной фигуры, источающей силу. Чтобы посмотреть Эрнесту в глаза, мне пришлось сильно задрать голову.
А как иначе, если макушкой я даже не доставала ему до плеч?
Распахнув объятия, Альфа громко произнес:
– С днем рождения, Ариана.
Оп помнит! Он не забыл.
Мое настроение резко подлетело ввысь. Не колеблясь ни секунды, я прижалась щекой к родной груди, ощущая под ладонью гулкое биение сердца. Большие ладони легли мне на талию, вновь зарождая в моем животе приятное тепло. Я сразу же отпрянула, стоило этому пугающему чувству разойтись по всему телу. Скрывая неловкость за застенчивым смехом, я прищуренным взглядом посмотрела на Эрнеста.
– И где же мой подарок?
К слову, подарки мужчина дарил мне до семи лет. Потом Эрнест предложил говорить ему одно свое желание, которое он непременно исполнит. Что ж, я всегда была скромной девушкой, но не настолько, чтобы не воспользоваться таким подарком судьбы. Мои желания никак не были связаны с финансовыми тратами. По крайней мере, за последние пять лет.
– Я готов исполнить твое пожелание, – скрестив руки на широкой груди, сказал мужчина.
– Возьми меня с собой поохотиться.
– Нет.
Такой ответ я слышала впервые. Он был настолько чужд моему слуху, что мне понадобилось время принять его.
– Почему?
– Потому что я так сказал. У тебя есть другое желание?
– Я хочу это, – сказала по слогам, чтобы до мужчины лучше дошло.
Знаете, как трудно держать приемлемую дистанцию с Эрнестом, если он всегда был главным человеком в твоей жизни, оберегающим от всех бед? Порой я забывала, что он, прежде всего, мой Альфа, а уж затем друг и защитник. И сегодня я позволила себе недопустимый тон в общении с ним, о чем свидетельствовали ярко-красные всполохи в глазах.
Ой! Похоже, я разозлила Альфу. Уж лучше сбежать отсюда без желания, чем получить хорошую взбучку с полуторачасовой лекцией о недопустимости такого поведения.
– Иди домой, Ариана. Мы потом поговорим с тобой, – настойчиво сказал мужчина, указывая подбородком в сторону выхода.
– Ты ведь сам говорил, что исполнишь любое мое желание. Я же не прошу звезды с неба или еще чего-то недосягаемого.
– Ты смеешь перечить мне? – Грозно спросил он, надвигаясь на меня.
Судорожно качнув головой, я попыталась донести до Эрнеста свою точку зрения по поводу этого спора. У меня кровь стыла в жилах от мрачного взгляда, но я упорно не желала сдаваться. Он сам учил меня отстаивать свою позицию и не идти наперекор тому, что я считаю правильным и справедливым. Его заслуга, что я выросла такой упрямой, так что пусть теперь не жалуется.
– Я лишь хочу сказать, что…
– Ариана, я твой Альфа, а не друг. Это тебе понятно? – Настойчиво спросил он.
– Да. – Выгнутая в ожидании бровь намекнула мне, что я пропустила кое-что важное в своем ответе. – Да, Альфа.
Подавись ты своим желанием. Больше ничего у тебя не попрошу, – хотела выпалить я в самоуверенное лицо, но, естественно, не осмелилась.
Эрнест никогда не поднимал руку ни на одну женщину в стае (да и за ее пределами, я думаю), но все знали о его жестком характере. Он мог придумать наказание похуже физических увечий, что ты потом тысячу раз подумаешь, прежде чем ослушаешься его приказа.
Так, один раз он сослал меня в старые конюшни на границе нашей территории на целую неделю, приказав главному конюху загрузить меня тяжелой работой, чтобы не знала отдыха. Никогда еще я не горела таким безудержным желанием вернуться обратно домой. Признаюсь честно, что степень наказания была соизмерима с совершенным мной проступком. Больше я не осмеливалась обзывать Альфу нехорошим словом, да еще и выставлять вон из комнаты.
Вернувшись в настоящее из своих мыслей, я быстро поклонилась безмолвному мужчине, пристально наблюдающему за мной, и, развернувшись, поспешила скрыться подальше от мрачного взгляда.
Прежде чем отправиться домой, я решила пройтись вдоль кромки леса, чтобы немного охладить бушующую во мне злость. Температура на улице была около -15 градусов, держась в такой отметке уже порядка двух недель. Вслушиваясь в хруст снега под ногами, я думала о причине решения Альфы отправить меня жить к Ба. Его ведь раньше все устраивало, так что изменилось теперь? Моя комната находилась в противоположной стороне дома от спальни Эрнеста, поэтому мы редко пересекались. Только тогда, когда сам Альфа этого желал. Мне было запрещено ступать на его половину. Это одно из немногих правил, которого я всегда придерживалась.
Что же случилось? Что повлияло на его решение?
Я как-то задала ему этот вопрос, но вразумительного ответа так и не получила. Да я вообще ничего не получила, кроме бескомпромиссного «я так решил». Эту фразу в последнее время я стала слышать чаще пожелания доброго утра.
Зайдя в дом, я коротко махнула Ба, направляясь в свою комнату на втором этаже. Женщина окликнула меня, приглашая к столу, но я вежливо отказалась. У меня совсем не было аппетита. Как и настроения.
Ближе к вечеру, когда на крыши домов уже опустилась мгла, дверь на перовом этаже тихо отворилась, и в нос мне ударил мускусный запах, смешанный с ароматами зимнего леса. Уткнувшись носом в подушку, я прокляла сверхострое обоняние, доставшееся мне от матери, которую я никогда не видела.