Страница 43 из 52
Дальше можно было начинать настоящие военные действия. Лионель планировал сделать очень просто – выстроить воинов в длинную шеренгу и прочесать весь лес. Ему было плевать на последствия. Бальтазар был прав – если не дать Всаднику отпор сейчас, то могут быть более серьезные жертвы. Никогда прежде он не думал, что когда-нибудь будет слушать советы старого духовника.
Лионель чувствовал тяжелый груз, опустившийся на его плечи со смертью отца. Теперь именно он был вождем и вынужден был заботиться о своих людях. Его всю жизнь готовили к этому, но он не ожидал, что все произойдет именно так. Мужчина тяжело вздохнул и встал. Пора было сообщить Рисе о завтрашнем путешествии.
Оуэна также это ночью мучили отвратительные мысли. День казался ему ужасно длинным и тяжелым, но дело было не только в смерти лорда Макгрегора, хотя началось все именно с нее.
В тот момент, когда тело Кастена упало на брусчатку, начальник стражи подскочил к нему, но когда он поднял взгляд на Всадника, то с ужасом увидел до боли знакомые черты лица. Опьяненный своей властью Бальтазар даже не заметил своего подопечного, склонившегося над телом.
В первый момент Оуэн надеялся, что все же ошибся. После же заметил, как всего через несколько минут никем не замеченный священник тихо выскользнул из Соколиной башни. Первым порывом командира было бросится за ним в погоню и потребовать объяснений, но он не смог этого сделать. Преданность наставнику настолько сильно засела у него в голове, что любые подобные действия причиняли почти физическую боль.
Спустя некоторое время Бальтазар сам подошел к Макгрегору, то казался искренне удивленным и огорченным внезапной смертью лорда. Теперь у Оуэна не оставалось сомнений, кто именно пытался убить Фелкона. Когда он осознал это, то возблагодарил Бога за то, что смог помочь несчастному пленнику.
Рой мыслей не давал Оуэну ни минуты покоя, и он не знал, что делать дальше. Если нападение на сына Люциуса еще вполне можно было объяснить его потенциальной опасностью, то, что говорить о Макгрегоре? Тот всецело поддерживал духовного наставника и давал ему полную свободу действий.