№3

Отравы

Неправды крашеных голов,

бал пёстрых и невзрачных,

слиянье сущностей, полов,

и мест культурных, злачных,

и серость дев, холёность див

средь сельско-градной были,

молчаний и бесед мотив

в дыму выхлОпном, пыли,

шаганья джинсовых полос,

и моды штамп заветный,

и на любовь возросший спрос

при нелюбви ответной,

рисунки масок – грим смешной,

яйчистость женских правил,

мешок натянутый брюшной,

и рай реклам, канавы,

и культ детей, счастливых жён,

чтоб муж пел, хороводил -

всё лезет въедно, на рожон,

рябит, отврат наводит…

Приметы любви

Сказанный слог зачинает

сотни историй любви,

людям мечту причиняет,

силу оспорив судьбы.

Дареный стих и конвертик

утро влюбленьем начнут.

Можно бы в это не верить,

но я – пример того тут.

Сделанный шаг всё меняет,

рушит звонок тишину,

право на чудо вменяет

шанс новой встрече. Рискну

сделать реальностью строки,

рук прикоснуться, души,

и продлевать наши сроки,

как полнят баки машин.

Поднятый взгляд не опустит

ветер и солнце, и дождь.

Буду с тобой даже в грустях,

если сама не уйдёшь…

Просвириной Маше

Чистота

В кипенно-чёрном подвале,

в гадостный яме на нюх,

где колко-липкие твари,

средь плесневелых краюх,

сбитых, сырых тротуаров,

в людно-стальной толчее,

между плевков и ударов,

в вязком дурном старичье,

и средь этажных моделей,

юных, кому чужд ум, пот,

стенок знакомых борделей,

сделавших в мир разворот;

и средь талантливых ленью,

красящих маркером глаз,

и одинаковых в звеньях

ты – мой чистейший алмаз.

Просвириной Маше

Буян

Раненный ль детскою веткой,

гадко-наружный, хрипой

злою вибрирует сеткой,

стопами, оком хромой,

тянущий речи резиной,

в сальных отрёпках, витых

хлёсткою бьёт голосиной

вставших, ищущих, святых,

страшен, взывающий к Богу

всячески всех покарать

пышет, невидимым рогом

столб атакует и кладь,

воздух пинающий, камни,

взмахи – удар топора…

Чую, что жив за сей гранью

тихенький отблик добра.

Грачи

Утро, как давешний вечер:

гогот, плюющая речь.

Тёмно-грачиная встреча

снова. Арбузная течь.

Свисты на попки красавиц,

падких на жильный насест,

с функцией часных забавиц,

самок осла, ой, невест.

Темь тут ярится зрачками,

денежно перья шуршат.

Мудрость и ум за очками,

травные ль очи спешат?

Ночь их с собой поравняет,

тёмность, опасье неся.

Воздух бараньи воняет,

хряков привыкших беся…

Старые враги

Кляксы и рваные кудри,

старый поношенный фрак

времени, где был так мудр,

юн и силён, как маштак.

Нынче – скупой и дохожий,

слаб и ворчлив, некрасив.

Будто на стену похожий -

к ссаках, рисунках, грязи.

Верный заветам Заветов,

библиям красных вождей,

и выключению света

в час молненосных дождей.

Ссыпал иголки с макушки,

взял катаракт пелену.

И промокашками сушки

стали в чаёвном плену.