№3

к тому, что спермь не цвета мела,

что будет пусто в днях, темно,

что безжеланно, наспех сделан

привык, привык уже давно.

Революционерка

Повстанка буйного размера

с мечом, кнутом наперевес,

с наганом, пламенною верой.

В седле, как будто адов бес,

в косынке, чёрном облаченьи.

И конь привстал ногой над пнём.

Пыл обещаний – быт плачевный

низвергнуть, всех виновных в нём.

Вся мощь в груди – стране во благо,

неблаго – для противья сил,

что стены подопрёт вертляво,

падёт в бою за путь Руси.

Всеслышным кличем оголтело

зовёшь, как воем стаю волк.

И к крови, льющейся из тела,

готова ты. Готов ли полк?!

Прошлое в настоящем

Мастер, окрасивший миску,

в раму одевший портрет,

и наноситель всех рисок

на этот нож, табурет,

сделавший стену кирпичной,

дока, соткавший ковёр,

кто доставал с чрева лично,

вставивший раму в тот створ,

свивший написанно строки,

провод провёл в потолке,

чай выгружающий докер,

что мы тут пьём в уголке,

гения ведший наставник

сызмальства и до всего,

воин, у вёсел кандальник,

давшие жить без тревог,

кто изобрёл вина, люмен

и поцелуйный процесс,

чую, скорей всего, умер,

мы ж ещё живы, и здесь…

Одинство

Ветров освисты не тревожат,

колёсный визг, дурной клаксон,

и что кого-то смерть итожит

за шторой той; в камнях газон,

облаи сук, людских ли пастей,

и под подошвой скользь иль хлюпь,

"ложить" ли верно, или "класть" ли,

стоянье, топот, ржанье групп,

дитячий плач и хамь морщинных,

и гарь бензиновых спешил,

хвала от низших, величинных,

иль брызги слюньев, из-под шин;

и бедность, хромь владеют рифмой,

и болен дух, хотя здоров,

опасней лика, сердца мина,

а в доме лишь вино, нет дров;

улыбки поры всё ж не дрогнут,

счастливья видя, смеха бой,

в холодной спешности я вогнут,

когда один, когда не твой…

Просвириной Маше

Народный гнев

Изловлен самым ловким, резвым

борцом за власть на новый лад

царь, подведён под навесь лезвий.

Подушку пня поправил кат.

Народный глас глаголет волю,

верша скоплённой злобью суд.

Его, подельников ждут боли.

Разрозья армий не спасут.

Вина его – в упадке быта,

хотя сам золотом лучит.

Страна канавами изрыта.

И ни один сосед не чтит.

И вот пришла за это кара

на вилах грязной, злой толпы,

уже нетерпящей обмана,

и что в отчаяньи борьбы.

И небо будто потакает

казнящим, смене, естествам!

Боярам тут не помогает

ни чин, ни степени родства.

Наоборот! Кишит тут гудом

общинный бой. Секиры взмах…

Да будет шаг вперёд и чудо,

и свет в их жизнях и домах!

Букетик

Букетик честных настроений,

который радует взор, слух,

среди привычных древ, растений

ни лепесточком не потух;

чей вдохновенный, чистый запах

несёт амбре, пречудный флёр.

И я держу за стебли в лапах

его богатый, сочный сбор.

В наряд одета вся охапка.

Волшебный образ без шипов!

Бутоны снежные, как шапки,

что предостойны ввек стихов.

Мальчишкой юным лыблю щёки,

дивясь, мечты о нём леплю…

Из всех букетищ без упрёка

я лишь его один люблю!

Просвириной Маше