№3

полезных, бичующих, вредных,

в семейство зовущих, и злых,

планетные беды, заботы

и праздники, солнцесть лучей,

фронты и бывалые плоти,

увидев синь-серость очей…

Просвириной Маше

Машинопоток

Хаосом, вектором правил

чётко направленный путь

ленных, трусливых и бравых,

красочных, алчна чья суть.

С рыком, молчаньем несутся,

сонность отдав палачу,

что кофеиновой бутсой

в грудь бьёт. Подобен врачу.

Ток по белеющим трассам

прям из тестикул сырых

тёмно-гаражных, как масса

чуть приодетых и злых.

Хлещет по линиям, сеткам,

разницу генов несёт

дымный поток к яйцеклеткам

важно-неважных работ…

Сновидения

Сон – репетиция смерти

длинностью акта на два,

разный сюжет круговерти,

средь декораций шитва.

Драма, комедья, миракль

в кратком прочтеньи, пробег.

Гибель – иной же спектакль,

и протяжённостью в век.

Саван постельного ложа

и безмятежность глазниц

чем-то на гробность похожи

в чреве усопниц, темниц.

И при усталости сложной,

к сердцу приставив опал,

я, при именьи возможном,

века б три с лишним поспал…

Мистификация

Тоска и толкотня,

людская сыпь и муть.

Космичный миг огня

поджёг бумажный скрут…

Горчинка терпко вьёт

и клеит взгляды, слюнь.

Теряет разум счёт -

сегодня март, июнь?

Вдруг знаю всё о всём,

и даже божий план.

Все страны – это сон,

границ нет. Всё обман.

Микробы с речью все,

сок Марса между жил.

Я – зёрнышко в овсе,

собрат лиан, шиншилл.

Под когтем ли орла,

иль так я сам лечу?

Стать жабрами пора,

колечком ли к ключу?

…И вот ещё тяну

один прохладный вдых,

и вот уж я в плену

у ёлочных мартых…

Очищение

Вытошнив сгустки обиды,

самую больность, всю кладь,

что залилось мечтой-пинтой

(Некуда больше глотать!),

сплюну последни остатки

в кучи кустов и равнин,

что принимались так сладко,

брызги отмыв от штанин.

Выдавлю с нижних отверстий

все обещанья и ложь, -

пучат, теснят многомерзко.

Не прижилися. Ну что ж…

Очи от лести омывши

давнею слёзной волной,

скрежет назубный прилипший

я всполосну чуть больной

полостью, знающей ласку,

горечи, сладостный пир.

Выкричав боли с оглаской,

снова начну я пить мир.

Пусть я дурашный Емеля,

с чуть уж седой бородой,

снова в любовье поверю,

что буду нужен я той,

кто будет ждать и лелеять,

и без измен очаг греть,

и поцелуйности клеить,

с кем разлучи́т только смерть.

Смирение

К пустотью стен, вине, бездетью,

погрызам пылью, крысой книг,

битью словесьями и плетью,

судьбе подшефных Лили Брик,

молчанью вскриков телефона,

и что безгостенен мой дом,

и к безуспешью в брачных гонах,

к одеждам в серо-чёрный тон,

к ненужным строчкам, небогатью,

сердечным, ямным разбитьям,

что к деньрожденческому датью

один, бездружью, нежитьям,

к болезни лика и внутрянства,

что за добро схвачу пуд стрел,

и к склонности к уму и пьянству,

к жаленью тех, кто не жалел,