Хранители

Я улеглась лицом туда, откуда начала. Пах его теперь был расслабленный, нежный. Я поцеловала его и погладила, пугаясь обожания, захлестывающего меня от одного созерцания этого места. Йоргос немного включился в реальность и что-то полупростонал-полупромычал. Но шевелиться особо не мог. Нечеловеческое существо внутри меня втянуло свой хвост в самый темный угол сознания. И чтобы меня сейчас же не разорвало от нежности, я закрыла глаза, улыбаясь и вдыхая запах от его влажных теперь не от душа волос.

Кофе, конечно, давно убежал.

Весь день мы провели здесь, в доме. Думали съездить в бухту искупаться, но не сложилось. До позднего вечера разговаривали и занимались любовью. Когда поленьев в ведре почти не осталось, Йоргос сказал:

– Ну все, поехали утром домой. К электричеству и горячей воде.

Душ нам приходилось принимать под прохладными струями.

Я засмеялась:

– Видишь, какой ты. То тебе твердый пол подавай, теперь электричество и горячую воду. А как же твой тезка и земляк – Георгис Скордилис и София Да Молин? Они тут три дня прожили, имея из всех перечисленных тобой благ разве что твердый пол. Интересно, где их домик стоял...

– Ну да, видимо, старею. А ты, кстати, еще не видела дома комнату с тремя окнами, они все в сад выходят. Пойдет тебе такая мастерская?

– Пойдет, – улыбнулась я.

К этому времени мы решили, что дом мамы Йоргоса теперь наш общий.

– Только сперва заглянем в отель? Мне нужно забрать вещи. Это же подумать только – весь месяц я с одним рюкзаком! Честно говоря, со мной такое впервые.

Что за один октябрь со мной случилось больше, чем за всю жизнь, я говорить не стала, решив, что это можно расценить как свидетельство скудности событий в моем прошлом. Хотя во многом это было правдой.

– Конечно, заберем. Может, тебе еще что-то надо? Ну, возможно, не прямо сейчас, но в ближайшем будущем?

– Гончарный круг, – подумав, сказала я. – Очень хочу делать керамическую посуду и вазы. Только нужна печь…

– Печь не проблема, я тебе ее сам сделаю в саду.

Села к нему на колени, и он обвил руками мою талию. Мне нравилось это ощущение естественности, когда он обнимал меня – руки ложились так спокойно и уверенно, точно мое тело было вылеплено специально под них. Весь мир умещался в пределах этого кольца и сейчас же становился правильным, таким, каким должен быть.

Я сказала:

– Только знаешь… станок – стучит. А краски – пахнут.

– Да ты что? Сильно?

– Ну, иногда довольно ощутимо.

– Что ж делать-то?!

– Йорго, не смейся! И не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Отсмеявшись, он сказал:

– Стучи на здоровье. Давай еще завтра, пока ты будешь собирать вещи в отеле, я заберу рукопись из тайника. Хочу отдать ее митрополиту и поставить точку в этой истории.

Я кивнула. Он провел рукой по моим волосам:

– Тогда ложимся, ехать надо рано, пока в ущелье не набежали толпы.

– Постой, а как же ключ? Он же был у Ивана...

– Среди вещей, да. Ставрос мне его отдал. Он в курсе наших поисков.

Выехали мы около шести утра. По пути я зарядила в машине севший телефон, он отключился еще на вторые сутки в Риме. Обнаружив несколько звонков от Марии, перезвонила ей, помня ее привычку подниматься на рассвете. Она уже знала про Ивана. С Димитрисом они гостили сейчас у родни. Мы договорились встретиться и обсудить план дальнейших действий. Я хотела предложить им стать управляющими отеля, жить там в сезон. Сама планировала приезжать время от времени.

После того как мы миновали Спили, я вытащила из рюкзака картонный прямоугольник с телефонным номером.

– Господин Метаксас, доброе утро, – поздоровалась и представилась я.

– Добрый день! Прошу вас – Никос. Мы с Иваном были почти в дружеских отношениях, – сказал консультант.

С ним договорились встретиться через четыре часа в отеле. Он пообещал не отнять много времени, привезти все бумаги. Был вежлив и полон сдерживаемого, но явного сочувствия. Настоящий поверенный.

Когда мы спустились по серпантину к Агиосу Павлосу, у меня царапнуло в груди и я невольно поднесла руку к горлу.

– Может, заберем вещи в другой раз? – спросил Йоргос. – Ну проживешь ты без них. В Ханье полно магазинов.

Я покачала головой:

– Все в порядке. Просто… я давно здесь не была.

Отель стоял с закрытыми дверями. Инструменты Димитриса и Янниса, целое лето раскиданные по территории, теперь были убраны.

Строгим и замершим показалось мне все.

На пляже никого не было.

Георгис торопился в ущелье. И быстро уехал.

Проводив его до ворот, смотрела, как «вранглер» поднимается по серпантину и скрывается за горой. По нашим расчетам, вернуться Йоргос должен был часа через три. Я уже скучала по нему. В который раз поймав себя на мысли, что мне хочется бесконечно прикасаться к нему, хотя бы просто держать за руку.

Прошлась по комнатам, зашла к себе. Всего месяц отделял меня от той жизни. Как полоса, которую уже никогда не перешагнуть.

На террасе таверны сердце сжалось и потекли слезы. Вот в левом углу подушка, когда-то сделанная мной, на которой любил сидеть Иван. Без него все вокруг казалось осиротевшим. Погладив ее рукой, я решила, что поставлю здесь горшок с лимоном, например. Не важно с чем. Важно, что никто и никогда сидеть тут не будет, несмотря на лучший вид на бухту.

Снова шевельнулось смутное беспокойство, поселившееся во мне со вчерашнего вечера. Получится ли совмещать два мира: этот, задуманный нами с Ваней, и тот, в котором существовали мы с Йоргосом? Я боялась, что первый сезон отеля потребует столько сил и времени, сколько жизнь с Георгисом ему не оставит.