Страница 3 из 88
Конечно, идея ‘слетать посмотреть, что там приготовили’ пришла в голову не только Чипране, которая сейчас старательно ковыряла носком землю справа от меня. Я тоже только сейчас заметила, какие на самом деле у нас интересные камешки во дворе, например, вон тот, с розовыми прожилками.
В общем, когда господин Огонёк успокоился, а дежурная по коридору уснула, мы со спокойной душой полетели смотреть, что же там на наших полях устроил ректор. Лично я никогда не видела в воздухе столько метел. Кое-кто с младших курсов попытался криво наложить иллюзию, которую толково объясняли уже после выпуска по понятным причинам, и поэтому в воздухе обретались не только ведьмы на метлах, но ещё и половинчатые голуби, сороки, и даже одна очень правдоподобная каменная горгулья - наверное, кого-то из выпускников, а то и преподавателей.
В общем-то, это с таким же успехом могла бы быть и настоящая горгулья с гор, но раз она летела с нами, то горгулья любопытная, интересующаяся, а значит - своя.
Мы успели разглядеть только огромное, тускло поблескивающее в лунном свете здание овальной формы, а напротив него - кладбище, которого там отродясь не бывало. После чего нам всех смело единой волной и разнесло по спальням, где мы провели остаток ночи предаваясь терзаниям по поводу того, что с нами сделают.
Терзания оправдались. Катерина Святозаровна свирепствовала.
За получасовую лекцию в шесть утра мы узнали о том, что от нас такого не ожидали, что визит чужих магов на закрытую территорию академии - это повод для затяжной депрессии, а не для радости, а также, что мы безответственных сброд, который опозорит имя ведьм навечно.
А для того, чтобы безответственным сбродом мы не были, нас нужно воспитывать, и если уж мы так интересовались приготовлениями в празднику, то мы ими и займемся.
После этого мы все судорожно пытались не стонать от досады, потому что знали - главе Ковена лучше не перечить ни в чем. Даже ректор, на мгновение появившийся во дворе, тут же быстро исчез из виду, а целители и артефакторы, с интересом наблюдавшие за разносом всего нашего факультета, прятались за занавесочками, а как только Катерина Святозаровна поворачивалась лицом к их дому, так и вообще прыгали на пол. Я-то уж видела!
- Ну, что стоим? Метлы в руки!
Мы с повинной головой потащились к стене, у которой хранились наши верные подруги, но были остановлены резким:
- И куда мы собрались?
И нам указали на подсобный сарай, где хранились швабры совсем летательные, а подметательные.
- И ведра берем, - командовала Катерина Святозаровна. - Тряпки, мыло, салфетки для стекол.
- Но нам же лететь будет с этим тяжело, - жалобно подала голос одна девочка из восьмого класса.
Катерина Святозаровна задумалась, постучала длинными пальцами с черными ногтями по подбородку и согласилась:
- Да, действительно лететь будет тяжеловато…
Мы дружно воспряли духом, но тут нас добили:
- Поэтому пойдете пешком. Всё, хватит лявничать, я с вами няньчиться целый день желания не имею. Марш, вперед и с песней!
Но видимо, мы все-таки сильно разозлили нашу главную ведьму, потому что на этом издевательство не кончилось. Когда мы вс, грустно набрав себе по ведру, швабре и тряпке, выползли наружу, где нас ждала самая настоящая каменная горгулья.
- Что уставились? - вдруг рявкнула горгулья голосом нашей учительницы, и нам вдруг сразу стало понятно, кто с нами ночью летел, а ещё появилось острое желание жалеть то ли госпожу Гулли, то ли себя. - Вам же сказали, с песней! ‘Ведьмин домик на опушке’. На счет три!
И мы потащились, громыхая ведрами, задевая друг друга швабрами и жалея платья, которые однозначно придется отстирывать самим же. Над корпусами понесся нестройный хор, выводящий ‘Ведьмин домик на опушке’, в котором ведьма клялась, что никогда не будет совершать ничего плохого, из своего домика на опушке почти не выходить и в сомнительные авантюры не впутываться. Впереди, ожесточенно дирижируя, летела горгулья, с которой, мы были в этом уверены, Катерина Святозаровна иллюзию специально снимать ещё дня три не будет, а это значит, что мы успеем весь репертуар воспитательных песенок исполнить раза по четыре.
Солнце ещё только вставало, несмотря на то, что лето уже почти наступило, было холодно и зябко, но мы стоически пели. Из догорающего факела на стене высунулся господин Огонек, сочувственно вздохнул и пропал, но нам стало немножко лучше морально.
Когда начался лес, мы уже взбодрились, воодушевились и радостно выводили куплет про молодую ведьмочку, которая сбежала из академии в десятом классе, не смогла справиться со тьмой и трагически погибла.
В лесу стоял умопомрачительный запах свежей листвы, мокрых почек и прошлогодних шишек - это ли не прекрасно?
Правда, весело нам было недолго - госпожа Гулли заметила, что мы недостаточно серьезно воспринимаем наказание и объявила, что следующим мы будем петь гимн академии на древнем языке человеческих магов. А всех, кто недостаточно хорошо артикулировал, или начинал путаться в словах, преследовала маленькая молния, ощутимо ударявшая прямо по по… По пятой точке.
Стоит ли говорить, что когда мы доползли до новых корпусов, мы уже откровенно ненавидели как Олимпиаду и свое любопытство, так и человеческих магов в целом. Хотя, последних мы и так не очень любили, так что в этом ничего нового не было.
- По командам - разделись, - скомандовала госпожа Гулли, сопровождая указания яростными взмахами крыльев. - Ваша цель - выдраить полигоны и трибуны! Вы - марш в жилые корпуса! Никакой магии! Чтобы и пятнышка не осталось!
Нам с девочками досталось главное здание, которое было самым большим, но мы не жаловались - интересно же, что там!