Страница 29 из 88
- Лада, очнись!
Меня пытались привести в чувство варварским способом — отвешивая мне ощутимые пощечины. Притом, что голова болела просто жутко, это казалось ещё более диким.
Я застонала, пытаясь встать, но все взорвалось болью, а тьма раскрасилась какими-то радужными тонами. Я упала обратно, и это было ошибкой. Сотни мелких камушков, и несколько десятков покрупнее вонзились мне в спину, и я почувствовала, что она становится влажной.
- Лада!
- Да тут я, тут, - пробормотала, не до конца веря в это. Голова болела жутко, спина кровоточила.
- Лада, мы в чертовой горе, - в голосе Мирославы прорезались истеричные нотки.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить… Вспомнила, и почти поддалась искушению заистерить вместе с Мирой. Но, волевым усилием загнав панику поглубже, я задала единственный важный вопрос:
- Где метла?
Пауза.
- У меня, - созналась Мира. - Я её не отпустила.
Чего нельзя сказать обо мне.
- Где Ярик?
- Я не вижу, - хлюпнула носом Мира, и я поняла, что она плачет.
В глазах тут же защипало, но нужно… Как говорит Катерина Святозаровна, когда тебе плохо, найди кого-то, кому хуже, чем тебе, и помоги ему. Если поможешь — молодец, а не поможешь — хоть поисками отвлечешься.
- Лада?! - позвала Мира.
- Тут я! - поспешила заверить, прежде чем меня опять не начнут лупить пощечинами. - Метлу не отпускай. Попытайся найти Ярика наощупь, наверное, он потерял сознание.
- А ты…
Я прислушалась к собственному организму и честно призналась:
- Если я сдвинусь хотя бы на сантиметр, меня стошнит. И учитывая, что я тоже ничего не вижу, неизвестно, куда оно попадет.
Мирослава тут же понятливо отодвинулась подальше. Через несколько секунд мне в руку легла метла.
- Боюсь сломать, - призналась Мира. - А тебя я хоть по голосу найду… Не вздумай опять в обморок!
Об обмороке я мечтала, как об избавлении, потому что боль в голове становилась просто неимоверной, но мои желания сейчас значения не имеют.
- Есть что-нибудь? - через полминуты окликнула Миру я.
Нет, её сопение было прекрасно слышно в темноте, но… Но когда слышишь только сопение, начинаешь надумывать себе что-то жуткое.
- Найду, скажу, - огрызнулась Мира. Потом был слышен вздох, и она продолжила. - Здесь, блин, камни одни! У меня все руки в порезах! О! Лада! Нашла!
С сердца как будто свалился камень — ну слава Тьме, Ярик жив-здоров и с ним все хорошо! Тем более поразительными прозвучали слова Миры:
- Лад, это не Ярик, это Федосей!
Каюсь, про то, из-за чего начался наш горе-полет, я уже и думать забыла.
- Волосы другие, и одежда, это Федосей, Лада! Пульс есть!
- А Ярик где?
Да, наверное, плохо не радоваться Федосею. Но Ярик мне как брат, и если с ним что-то случится, я не прощу себе, наверное, никогда в жизни… Единственной радостной новостью было:
- Моя метла! Лада, я нашла метлу! Да, кстати, у Феди только порез на ноге, но вроде бы не глубокий.
- Не трогай грязными руками, - посоветовала я.
Наощупь определять серьезность ран это жутко. Правда, находка метлы новость действительно радостная. Тем более, что рядом тут же раздался громкий стон, который мог означать только одно:
- Ярик! - я не сдержала облегченного возгласа. - Живой!
- Да, он, кажется, ногу сломал, а я на неё наступила случайно… - тихо призналась Мирослава. - Но так-то он живой… Что делать будем?
Подруга вернула себе своё обычное хорошее расположение духа, что в текущей ситуации было просто-таки поразительно. С другой стороны, это хорошо, что хоть кто-то из нас не валяется в бессознательном или полубессознательном состоянии.
- Метла не вытащит тех, кто на ней держаться не может, - озвучила Мира прописную истину.
- Я тоже не удержусь, - пришлось признаться. - Мира, тебе…
Я закрыла глаза, потому что предлагать такое было страшно, но выхода не было.
- Тебе нужно слетать за помощью. Оставляй нас, ты же помнишь, где мы, найди кого-нибудь из наших…
- Нет, я вас одних не кину!
Я зажмурилась крепко-крепко, прогоняя слезы. Нельзя плакать! Нельзя!
- Неизвестно, что с Яриком и Федей. Одних мы их оставить не можем, даже если бы меня не тошнило при каждом движении. Тебе нужно найти магов, Мир, и лететь быстро, кто знает, сколько…
Голос сорвался, и я не закончила предложение, но меня поняли.
- Моя метла в порядке, - наконец, глухим голосом сообщила Мира. - Твою оставляю тебе… На всякий.
- Хорошо, - тихо-тихо согласилась я.
Было слышно, как Мира встала — заскрипели мелкие камешки. И вновь — тишина. Голос Миры на этот раз прозвучал уже откуда-то далеко сверху:
- Я быстро!
И после этого тишина стала гробовой. Я никогда не понимала, какая тишина царит в склепе, хотя в романах обычно используют именно это сравнение. Не понимала до этих пор, потому что в данных конкретный момент я ощутила все нюансы этой метафоры. Обычная тишина, она ведь не до конца тихая. Тикают часы, шелестит ветер листьями, капает вода. Но пещера была напрочь лишена этих звуков.
Мой мир сузился до шершавой поверхности метлы, которую я сжимала в руке. Умом я знала, что Ярослав и Федосей где-то рядом, но не было слышно их дыхания. Постепенно, в голове расправила крылья жуткая мысль, от которой стало вдвойне плохо — что, если этого не слышно, потому что они не дышат?
Разыгравшееся воображение услужливо подкинуло мне вероятность развития события, в которой Ярик умирает и поднимается умертвием. Кто знает, какой у горы магический фон, но если учитывать светящихся жучков, то он вполне может быть.
И умертвие человека, который был мне дорог, поднимается, вращая тускло светящимися глазами, и медленно движется ко мне, а я не могу пошевелить даже пальцем, и меня пожирают заживо…