Страница 16 из 88
Любимые мои! Простите за долгое отсутствие! Знаю, вы ждали, но мой старенький нетбук приказал долго жить, и только на днях я смогла восстановить все данные. Зато теперь у меня новый ноут, и тут даже подсветочка красивенькая на клавиатуре, так и хочется печатать... Всех девочек, девушек и женщин - с праздником! В качестве извинения большая глава. Приятного прочтения!
____
Решение ночевать в лесу было осознанным. Я забежала к себе, приняла душ, переоделась, стащила плед и свитер. В душе я рыдала до тех пор, пока не закончилась горячая вода. Я перебирала варианты — сказать Катерине Святозаровне? Ректору? Попросить, чтобы меня поставили куратором другой группы?
Так все равно же будем пересекаться. Тем более, при мысли о том, что эта жуткая команда будет издеваться над кем-то ещё, мне стало вообще не по себе. Лучше уж я, чем кто-то из девочек. Господин Огонек знал, что эта команда проблемная, значит, знали и все остальные. Раз на меня взвалили эту ношу, значит твердо уверены — я смогу с ней справиться.
Я приняла решение — я не сдамся, я смогу. Просто буду встречаться со своей группой только на официальных мероприятиях, на виду у сотни человек, так-то уж они не посмеют мне ничего сделать. А если нужно будет оставаться с ними наедине, то в этом случае я могу сослаться на слабость из-за приближающейся Ночи Тьмы, и меня подменит преподаватель.
Но какой бы твердой ни была моя уверенность, что я справлю, при мыслях о голубоглазом маге все равно начинала кружиться голова. Нет, с девчонками я в таком виде общаться не смогу.
Черкнув записку о том, что мне не хватило одной ночи в лесу для подготовки, я забежала на кухню. Там как раз оказалась Инга, которая у нас отучилась, но инициацию не прошла. Обычно в таком случае девочки уезжают в города, где им предоставляется жилье и трудоустройство, но Инга съездила ненадолго, а потом решила вернуться. Почему — она так никому и не сказала. Она работала на кухне, готовила невероятно вкусные торты и, как любая ведьма, пусть и без силы, всегда готова была подбодрить и помочь.
Вот и сейчас, посмотрев на мою несчастную мордашку, Инга меня пожалела, дала с собой блинчиков и даже расщедрилась на запрещенное чтиво — два женских романа о любви и долге. Наверное, вид у меня был действительно несчастный… В зеркало я смотреть побоялась.
И вот теперь я сидела на подстеленном пледе на опушке леса, укутавшись в теплую шаль.
В лесу было немножко жутко. Ладно, одно дело - третья ночь, когда ты понимаешь, что лес полон людей. Но тут… Все звуки ощущались резче, любой шорох заставлял вздрогнуть, а после трех неудачных попыток зажечь костер, я завернулась в плед и поползла куда-нибудь в более уютное место, которое и оказалось опушкой.
Закат догорел, и теперь одна за другой начинали зажигаться звезды - как на небе, так и на земле. Звездочки мигали своим теплым желтым светом, жужжа, поднимались вверх из травы, и начинали кружиться в воздухе.
Может, светлячки тоже немножко ведьмы? Каждый раз, как близится день равноденствия стихий, начинают водить у леса свои хороводы, и тоже не любят, чтобы их тревожили.
Я перевела взгляд на небо - оно, всегда спокойное и чистое, слегка дрожало. Было такое ощущение, что всё, к чему мы привыкли, пошло ходить ходуном.
Почему-то вспомнилось, что до прибытия гостей было необъяснимо тревожно не только мне - Вышеслава, которая всегда была наиболее чувствительной к переменам в энергетических потоках, тоже нервничала. Мы не говорили об этом, но пару раз столкнулись ночью в гостиной. После этого у нас установилось молчаливое соглашение - мы не говорили о своих невнятных опасениях вслух, а просто сидели рядом и смотрели в огонь. Так было спокойнее.
Небо вдруг вспыхнуло, подернулось как будто паутинкой, но потом вернулась к своему состоянию озера, по которому плывет рябь, размывая отражение.
Я слышала, как главный Мастер на днях обмолвился о том, что необходимо ‘измерять частотность защитного купола’. А уже на выходе из академии я столкнулась с десятком боевых магов, которых я уже ни за что не перепутаю с некромантами. Всех в годах, тощие, почтенные, с бородами и исключительным презрением в глазах.
Вообще-то мне, наверное, не стоило быть сейчас здесь, но я не боялась, что меня поймают - со всей этой суматохой за дисциплиной в старших курсах никто как-то не следил.
Светлячки завертелись большой восьмеркой, то сходясь, то расходясь шире, дальше друг от друга. На фоне чуть подрагивающего неба они смотрелись чуднО, как будто волшебные искорки из детской сказки, которую рассказывала нам воспитательница.
В огне танцевали искорки, которым захотелось на волю, они взлетели ввысь, от огня, и обязательно погасли бы без него, если бы тьма не подхватила их не унесла с собой.
Дальше, на поле, переливался стеклянный купол. Для него привезли какие-то специальные лампы-артефакты, благодаря которым свет там был ярким и никогда не гас, даже от сквозняка или сильного порыва ветра. Издалека это смотрелось невероятно, особенно учитывая то, что от купола вниз по склону холма отбегали причудливые отсветы, самые длинные из тех, которые мне удалось видеть за свою жизнь. В гостевых корпусах тоже горели огни, а вдоль дорожками, которые их соединяли, зависло множество маленьких сфер белого цвета, которые заставляли меня ежиться - белый свет напоминал о зиме и лунных дорожках на ещё не застывшей, но уже ледяной реке.
А лед неизменно напоминал мне о холодных глаза некроманта. Правда, его тень чудилась мне повсюду, и это до ужаса пугающее ‘я займусь ей лично…’.
- Лада!
Каюсь — я завизжала. Вскочила на ноги, замахиваясь любовными романами для защиты от нападающего, и…
- Ярик! - облегченно выдохнула я, опуская свое импровизированное оружие.
Глаза друга были похожи на плошки, потом он почему-то покраснел, взъерошил и без того неопрятные кудряшки и попытался спрятать что-то за спиной.