Страница 93 из 97
- Что произошло, господин Эрман? Тимур сказал мне вкратце, но до сих пор более точных сведений я не получил.
- Ах, господин Новази! Не такая это вещь, о которой приличные люди говорят между собой.
И Старый Эрман насуплено покачала головой.
- Чем меньше мы будем говорить об этом, тем лучше.
- Обижаете, господин Эрман! Разве я обидел вас? Или вашу семью? Что теперь вы считаете меня чужим человеком. А ведь это не так!
На что взгляд Старого Эрмана ответил лучше слов. С минуту или две продолжалась борьба характеров, борьба взглядов, борьба воль, и все же старик вынужден был уступить.
- Она расскажет. – Буркнул он, показав пальцем на предпоследнюю дочь. – Она знает лучше всех. А мне пора. Есть дело.
И, не оборачиваясь и не прощаясь, он вышел.
- Ах, господин Новази! Остановите его! Он же пошел туда! Он же убьет его! – Вскричала испуганная Сонай.
- Кого убьет?
- Ах, я сама уже не знаю что говорю…
- А ну-ка, девочки, оставьте нас. – Обратился Омар к другим дочерям, и те, послушно, выскочили за дверь. В комнате остались лишь Тимур с женой, госпожа Эрман, чьи глаза теперь стали похожи на два бездонных колодца, наполненные страхом и слезами, и генерал Новази.
- Рассказывай, дочка. Но только подожди минутку: ты, Тимур, иди за отцом. Проследи, чтоб он не наделал глупостей. Я буду следом.
Как в прежние годы, Тимур молча кивнул и отправился выполнять распоряжение генерала.
- Теперь говори.
- Это сделал господин Кая. Догукан Кая. Ах, как же мы не распознали его раньше!
- Это не ваша вина, негодяй прятался за спину семьи. Никто его не узнал, пока не стало поздно. Но говори же.
И Сонай рассказала: о настойчивых ухаживаниях Кая за сестрой, о произошедшем между ними разрыве (причину она не знала, но знала, что это что-то грязное и некрасивое), о случайной встрече на улице, и как неосторожно сестра поддалась на уговоры Кая проведать тетушку. Но только никакой тетушки там не оказалось. Мерзавец привел ее не к себе домой, а в жалкую конуру, в которой ночевал, когда хотел быть подальше от семьи. И там он пытался ее изнасиловать. К счастью Сезен Марты, он был пьян еще до того, как встретил ее. Он много пил последнее время, но поначалу держался так, что внешне это было незаметно, и лишь после очередного стакана это вдруг сказывалось самым явным образом. Так произошло и на этот раз.
Приведя девушку в дом, Кая предложил ей вина. Видя, что все складывается совсем не так, как предполагалось, и тетушки нет, и, зная, что из себя представляет Догукан, Сезен Марты отказалась пить и попыталась выйти из дома. Тогда он ее ударил. По лицу, а потом еще и еще. Схватил за руки и потащил в спальню, но девушке удалось вырваться, забежать в ванную и закрыться изнутри. Кая подергал дверь, но та не поддавалась. Тогда он вернулся за бутылкой, чтоб выпить для храбрости и продолжить штурм. И эта бутылка его доконала – тут он и отключился, но сначала долго бродил вслепую по комнатам, кричал, угрожал и бил, что попадалось под руку.
Сезен Марты просидела в ванной несколько часов, пока не убедилась в том, что все стихло, затем выскользнула из ванны, обыскала спящего уже мертвецки Догукана, нашла ключ и вышла.
- Она даже закрыла его снаружи! – Гордо закончила рассказ Сонай. – Он, должно быть, до сих пор там.
- Ай, Аллах, Аллах! Что за девушка!
- Но, господин Новази! Теперь она совсем опозорена! Никто не поверит, что подобное могло произойти, и что девушка сумела отстоять себя. Теперь все будут говорить, что наша девочка сама пошла к мужчине и провела с ним ночь. И даже если мы станем отрицать это – кто поверит?
Она не договорила, но несказанное и так ясно прозвучало в наступившей тишине: «особенно теперь». После всех слухов, кто поверит?
- Но я не этого боюсь, - поспешила она затереть следы неловкой фразы. – Вы знаете, наша семья придерживается старых принципов.
- Все уважают семью Эрман. И за верность долгу – более всего.
- Сестра опозорила семью. Вы знаете, что теперь с ней сделают.
- Ничего не сделают. Я позабочусь об этом.
- Правда? – Ясное лицо Сонай озарилось улыбкой. Впервые за этот долгий день она поверила, что сестра может спастись из той ужасной ловушки, в которой она оказалась по воле судьбы.
- Правда? – Вторила ей госпожа Эрман. – Господин Новази, вы поможете нам?
Младшая дочь, Сезен Марты была ее последней радостью, последней любовью, последним прибежищем в мире страстей и самой большой заботой. Старшие дочери были намного проще: рано вышли замуж, вели себя тихо, ничего не требовали. Сезен Марты же всегда, при внешней скромности и скованности, оказывалась на грани приличий, всегда хотела чего-то большего и становилась причиной хлопот для родителей. Как птенец лебедя, волею судьбы, родившийся в гнезде ласточек. Она была любимицей отца, но умудрялась вызывать его раздражение чуть ли не на каждом шагу. А в этот раз он вряд ли отступит. В вопросах чести это неумолимый человек.