Страница 97 из 97
Стамбул, 2012.
«У каждой истории есть конец. Заканчивается все. Иногда заканчивается хорошо, что, правда, не так романтично, как любой, взятый на выбор отрывок из середины повести – желательно, попечальнее. Однако, у этой истории хороший конец.
Прижавшись к плечу мужа, Анна дремала в полупустом вагоне электрички. Долгий путь домой оказался даже сложнее, чем все, через что они прошли в поисках друг друга. Деньги закончились, приходилось добираться перекладными, экономя во всем. Позади были разговоры, вспышки ревности и примирения. Десятилетие брака не уничтожишь временным расставанием. Вплетенные друг в друга, как камень в камне, как волокна двух переплетенных деревьев, они едва ли знали, как жить по отдельности. Несмотря на долгие месяцы вынужденной разлуки. Нет, он не ревновал ее: неспособный к измене, он судил по себе. Он всегда был лучше, чем она заслуживала.
Приоткрывая глаза, Анна поглядывала на леса за окном, затем закрывала их и засыпала опять. Ей страшно было пропустить нужную станцию, но затем она напоминала себе, что это будет конечная, и успокаивалась.
А, закрыв глаза, она снова видела сон, в котором Джон преследовал ее в длинном коридоре и расфуфыренных комнатах того дома. Снова и снова она бежала, а он догонял и должен был вот-вот перехватить ее у дверей, и в этот момент сон обрывался.
Джон - она улыбнулась. Джон не стал откупаться. Не стал предлагать денег, использовать связи, свои экстравагантные возможности, чтоб надавить на банки или выкупить их свободу у мафии. В конце концов, было в Джоне нечто, достойное уважения. Не случайно когда-то давно она любила его. Он никогда не стал бы унижать их, превратив, пусть неудачную, любовную коллизию в предмет купли-продажи. И пусть так и останется.
Скоро они приедут домой. И завтра – уже завтра, начнутся скучные деловые будни. Во-первых, нужно вернуть себе документы. Официально она мертва, то есть, ее как бы не существует. Неизвестно как, но теперь придется доказывать, что она есть. Возню с документами Анна всегда считала ниже своего достоинства и ненавидела всей душой, однако же!
Во-вторых, Костя взял ссуды, когда собирался на поиски. Теперь эти долги висят на них, и их надо отдавать. Пока неясно как, потому что, как мертвый писатель, она теперь не востребована.
И это подводит к пункту номер три – надо обзвонить издателей и каким-то образом убедить их в том, что она жива и все еще пишет. Кто-то использует это как рекламу (последнее, что ей бы хотелось – это обнародовать историю своего похищения. Прессу она вообще не любила, несмотря на то, что и сама была тесно связана с ней), а кто-то просто не пожелает тратить силы на то, чтоб поверить ей.
Рано или поздно все наладится. Обязательно. Чудо уже то, что она едет домой…
… И вот, наконец, дом. Тот же подъезд, те же запахи и звуки, а, кажется, как все изменилось! Войдя в квартиру, Анна не поверила своим глазам. Костя предупреждал, что там небольшой беспорядок, но такое! На несколько секунд она застыла, размышляя, с чего нужно будет начать. Но тут сзади подошел Костя, и, обняв ее за плечи, спросил:
- Жена, а не пора ли нам поужинать?
Вздохнув, Анна пошла на кухню…»
На этом месте Омар закрыл книгу.
Очередной маленький томик, окно в жизнь Марины. Этот написан совсем недавно. И, кто бы что бы ни говорил, он-то знал – кому адресованы последние примиряющие строки.
Он бережно расправил страницы и поставил его в шкаф, за стекло, где уже стоял ряд таких же маленьких томиков в тонком переплете.