Марина. Хорошо ли ты меня знаешь

И все же его письмо поймало ее в ловушку. Сколько лет она мечтала просто узнать о том, жив ли он! Просто это. Даже лучше, если женат, здоров и счастлив. Она убедила себя в том, что для ее личного спокойствия этого было бы достаточно. А потом это стало все равно. Даже лучше, чтоб не писал, потому что человек, поступивший подло, не может быть порядочным и в других делах, не только в этой истории с ней, а узнать что тот, кого так долго любила, непорядочен было бы больно. Потом стало просто все равно.

И тут пришло письмо.

Она знала, что отвечать на него нельзя. Что, ответив, поступит непорядочно по отношению ко всем – Кеше, Омару и себе. Что именно с мелочей начинается большое падение. Но любопытство рушит царства. Она ответила. Равнодушно-дружелюбно, как того требовал этикет.

Затем последовала просьба о встрече.  И она бы не пошла, она совсем уже было, не пошла – но потом испугалась, что не отвеченные вопросы так и останутся с ней навсегда.

 

 

Кафе находилось в центре города. Омар одобрил ее выбор. Людно и безопасно. Будь он потенциальным насильником, тут ей бы ничего не угрожало: день, люди, рядом метро, много охраны вокруг. Одно из тех напыщенных заведений, где чашка кофе стоит больше, чем его студенческая стипендия. Тогда, десять лет назад тут не было ничего подобного. Подчеркивает ее статус успешной женщины и позволяет ему проявить себя без излишнего выпендрежа. Немного слишком много музыки.

Марина выбрала его по нескольким причинам: отсюда ближе к Кешиной работе. Глупо, конечно, но спокойнее. Здесь ей когда-то назначила встречу некая дама-редактор, когда Марина сделала первую попытку печататься. Она долго рассказывала о своей глубокой и ранимой душе и просила больше не писать. Марина тогда так и не поняла, почему. Но, когда возник вопрос о кафе, этот адрес всплыл автоматически. Другого подходящего она просто не знала.

Придет, не придет?

Я постарела.

Надо было делать ту зарядку.

Надо было делать ту зарядку последние полгода.

Зарядку вообще стоило бы делать последние лет двадцать.

Как я выгляжу? Я выгляжу ужасно. Опять сутулюсь. И одышка… последние месяцы замкнутое пространство было для нее проблемой. Если воздуха не хватало, ей становилось плохо. Третья причина, почему она выбрала это кафе, заключалась в том, что тут была открытая галерея и близко метро.

Открывшаяся дверь впустила молодую пару. Держась за руки, они прошли вглубь и исчезли из поля зрения.

Напыщенный старик и молодая женщина. Он полон важности, она старается понравиться. Старая история.

А вот и обратная ситуация: надменная красавица и жалкий дурак. Счастлив, что она пошла с ним и не замечает, как она посылает томные взгляды давешнему старику за соседним столиком, тройке раскормленных полубандитов в костюмах справа, и даже ему, Омару. Один и тот набор в разных вариантах.

Она опаздывает. Она всегда опаздывала.

Значит, я скажу: привет. Хорошо выглядишь. Нет, «хорошо выглядишь» - это игриво. Да, может, он и не хорошо выглядит. «Привет, как дела».  Неестественно. «Как дела» не говорят.

Вошла.

Она изменилась.

Он изменился.

Старше, уверенней, красивее. Стала женщиной.

В то время, когда он любил ее, она была девочкой. Стеснительной, задумчивой, всегда почти грустной. Ту девочку он знал, не эту женщину.

Та Марина никогда не решилась бы рассматривать чужое лицо таким долгим уверенным взглядом. Та Марина провалилась бы под землю только от мысли, что кто-то подумает, что она им интересуется. Та Марина носила рискованные наряды, эта была в закрытом костюме. Общий стиль тот же, но намного интереснее. Та Марина была худощава, с детским кукольным лицом и удивленным взглядом – у этой прекрасная грудь и красивое зрелое лицо. То же, и другое. Все, что было заложено в ее характере тогда, теперь расцвело и принесло плоды.

Восприятие Марины раздвоилось в этот момент. Старая Марина сказала бы – «постарел, стал … больше», и «это из-за него мне было так плохо!». Марина теперешняя  с любопытством изучала следы времени на его лице и фигуре.

 Темная кожа – много солнца. Морщины вокруг глаз, рта. Привычка скрывать эмоции. Властный взгляд – руководящая должность. Осанка, мышцы – спорт. Не физический труд, нет, слишком равномерное распределение мышц по фигуре. Умное лицо. Но, конечно, упрям. Чужое мнение не признается. Интересно, он женат? Дорогой костюм. Сноб. Всегда был. Бабник? Нет, не бабник.

Притягательный экземпляр мужчины, надо сказать… для кого-то. Удивительно, что он тут делает.  Он должен сейчас быть занят чем-нибудь отчаянно срочным, пока жена и любовница изнывают от скуки, каждая в своем доме.

Стоп. Не доказано – не обвинен. Костюм можно объяснить желанием пустить пыль в глаза, учитывая… их прошлое, это естественно. А властные мужчины всегда привлекательны, учитывая их редкость в современном мире.

- Привет.

- Привет.

- Прекрасно выглядишь.

- Ты тоже.