Страница 54 из 97
Мужчины не любят Цирцею: рядом с ней они становятся сами собой. Свиньи хрюкают, бараны блеют. Это она виновата, гадина.
Сложно сказать, почему эта рыжая женщина не может успокоиться, выбрав себе какого-нибудь моряка или воина. На этот вопрос она всегда отвечает, что дураки и хамы не в ее вкусе. Но это вряд ли, известно ведь, что каждая женщина счастлива, когда прекрасный незнакомец, легко поигрывая бицепсами, щиплет ее за попку, проходя мимо. Или – мудрейший ученый рассказывает теорему Пифагора. Или – крутой бизнесмен, постояв пять минут рядом в пробке, зовет в сауну на время ланча. Или – юноша бледный, выпив для храбрости, тянет в кусты. Всем им нужно только одно.
Разве нет?
Киев, 1989.
Самое время поговорить о сексе. Рассказать о вдруг обнаруженной чувственности и страстности натуры, и о том, что все мужики козлы. Но эта тема и так уже хорошо раскрыта в современных любовных романах и повторяться нет смысла.
Если до начала девяностых единственной социально приемлемой формой сосуществования двух человек разного пола, не являющихся кровными родственниками, на одной территории, являлся брак, то уже с начала девяностых молодой девушке стало неприлично озвучивать вслух брак как основную мотивацию жизнедеятельности. И в то время, как однокурсницы Марины дружными рядами делали карьеру, она просто хотела замуж. «Замуж» - это единственный способ осуществить свою женственность, разделить себя и быть частью чего-то большего, чем ты сам, и чего-то важного. По крайней мере, это то, как она всегда чувствовала. Но сказать что-то подобное вслух, было примерно, как признать свое мелкобуржуазное мещанство в семидесятых, или сказать, что собираешься стать пьявкой на шее у другого человека.
Но это ладно. Беда в том, что чтобы выйти замуж, надо пойти на свидание, а там сидеть и выслушивать про теорему Пифагора, радоваться, когда тебя щиплют за попку, соглашаться на сауну и проявлять недюжинный талант шлюхи, психотерапевта и официанта в одном лице. Плюс к этому существуют бесчисленные неписаные правила, как то: «правило трех свиданий», «правило захода в гости», «правило отсутствия критики», «правило одобрения референтной группой». Счастлива та женщина, которой незнакомы эти названия. Конечно, такое циничное отношение обезличивает мужчин, но обратное приводит к их отсутствию. И что же хуже: годами сидеть одной в маленькой замкнутой комнате по вечерам, рыдая в подушку о собственном одиночестве, или, растрачивая себя на каждой встрече, капля за каплей терять веру в возможность встречи с тем, правильным, мужчиной?
Как можно догадаться, любовники у Марины стали появляться. Было их немного, но больше, чем ей бы хотелось. Каждая новая безуспешная связь – царапина на самоуважении, ссадина на способности к любви. Каждый опыт неудачи делает человека немного параноиком, немного больше трусом, немного больше и больше циником. А трусы, параноики и циники не могут любить. И вот уже они начинают жаждать заполнения пустоты, не отдавая ничего сами. Они ждут уверений в том, что будут приняты со всеми своими бзиками и при встрече начинают демонстрировать сложность своей натуры, дабы не прогадать впоследствии. Но хорошо это смотрится только в романах с заранее предугаданным концом. В жизни встреча двух трусливых параноиков заканчивается бегством через несколько минут общения. И великая скрепляющая сила сексуального влечения не может тут помочь, т.к. секс от частого употребления обесценивается и больше не служит аргументом в извечном споре: «если ты меня любишь, то докажи это» и «если бы ты любил меня, то не сказал бы этого». Любовь превратилась в те дни в высохшую реку, в легкую необременительную игру, в которой я знаю, что сейчас надо сказать А, а на это ты скажешь Б, а тогда я скажу В, а тут ты ответишь одним из трех вариантов: Г, Д или Е, и, в зависимости от этого, я применю свои варианты ответов в той или иной комбинации. В любом случае, основной смысл в том, чтоб получить как можно больше, а отдать как можно меньше.
Пострадав некоторое время, Марина успокоилась. Как и все разочарованные женщины, она стала злой. Изучала методы взаимодействия и составляла свои собственные классификации этого древнейшего из видов добыч. Мужчины стали ей представляться чем-то вроде цветов, которые имеют каждый свое достоинство, и обладание одним вовсе не мешает срывать другой. Когда Марине кто-то нравился – он нравился ей вдруг и безудержно. Ей хотелось познать этого человека, и казалось абсурдным выжидать положенные дни до следующего свидания, чтоб он не подумал, что в нем нуждаются, а посему можно диктовать условия и не считаться с ее чувствами. Правила многоходовых переговоров об условиях секса казались ей лицемерием.
Но у всех любовников Марины был один большой недостаток – они не были Омаром.
Стамбул, 2011.
По мнению Догукана, ужин шел хорошо. Сезен Марты выслушивала его с обычным своим спокойствием – обаятельная, нежная и скромная. Кажется, возьми ее за руку и веди – и пойдет, куда скажешь.
Вообще Догукану к такой реакции женщин не привыкать. Он знал многих женщин. Какой-то период своей жизни он посвятил зарабатыванию денег на этой реакции. Обычно он специализировался на немках и англичанках, курортных пташках. Потом родственники намекнули, что терпеть позор они более не намерены, пришлось сменить род деятельности. А жаль – это был простой и приятный заработок.