Страница 23 из 97
- Сережа, ты что взял? – Спросил Иннокентий Борисович.
- Там сказали, что это лучшая, - с сомнением ответил Сережа. – Ну, во всяком случае, должна быть надежной.
- Ну, надежная так надежная… Механика, да? Поведешь ты. Я на механике не умею.
Сережа умел ездить на механике, у него когда-то была механика – до того, как он разбил ее об ближайший въезд в гараж. Но признаваться он не стал. Не мужу Марины.
Итак, ставишь ногу на сцепление, тихонько давишь, потом газуешь, машина рычит и срывается в полет. Столбы и кусты начинают стремительно ехать назад, Дася рычит как зверь, Сережа гордо оглядывается на соседей по движению и обнаруживает, что ближайший преследователь сигналит и ругается. Ах да, двадцать – это не предел. Добавляешь газу. Тут надо не забыть сцепление на тридцати километрах, потом пробка – и заглохло. Сначала.
Иннокентий Борисыч искренне наслаждался зрелищем - это было красиво, хотя и несколько однообразно.
- Если смешно, могу уступить место! – раздраженно буркнул Сережа.
- Ну что ты, я так не смогу.
Сережа газанул, выругавшись, и движение возобновилось.
- Эй, а это разве не знак – поворот запрещен?
- Где?
- Проехали.
Кажется, никто не гонится. Мишкин осознал, что за знаками следить придется ему. Когда-то давно Марина показала ему несколько штук. Вот круглое синее поле, перечеркнутое с одной стороны – кажется, проезд запрещен?
Выехать за город удалось, не будучи пойманными. За городом знаков мало, и никто не следит. Но тут наступило время Даси напомнить о себе легким покашливанием.
- Ты слышишь?
- Что?
Сережа только-только начал получать удовольствие от поездки. Голос Мишкина вернул его из фантазии о Большой Драке с Погоней По Пересеченной Местности.
- Что?
- Звук странный.
- Какой звук?
- Раньше его не было. Такое так-так-так… и запах.
Теперь и Сережа ощутил запах. И услышал так-так-так.
- Останови.
- Зачем?
- Посмотрим, что там.
Они остановили машину, вышли (Дася снова радостно взвизгнула), попытались открыть капот. Капот не открывался ни простым нажатием, ни ударами по корпусу, ни давлением на бока – пока Мишкин не сообразил, что внутри может быть кнопка. Он полез внутрь (Дася взвизгнула), нажал, вылез (взвизгнула опять), подошел к капоту и открыл. Они заглянули внутрь одновременно. Оба знали, что в том сплетении элементов, который открывался глазам, что-то должно быть двигателем, а что-то карбюратором, и оба надеялись, что больше об этом знает другой.
Когда мальчики перестали заниматься ерундой и вернулись в салон, Дася приветствовала обоих особенно заливистой трелью. С прискорбием констатируем, что они этого не оценили. Сережа выругался и стукнул по приборной доске, после чего Дася завизжала всерьез и надолго. Сережа снова выругался и стукнул там же – но второй раз прием не сработал. Дася продолжала вопить, как обиженная женщина, а Сереже пришлось простучать всю приборную панель в поисках ее чувствительных точек. Наконец, Дася заткнулась, но обиделась уже всерьез. Когда Сережа попытался повернуть ключ в замке зажигания, заводиться она отказалась. Не помогали никакие уговоры как Сережи, так и Иннокентия Борисыча. Пришлось вызывать сервис. Сервис обещал быть в течение часа, но приехал только через три, и только для того, чтоб сообщить, что сработала блокировка зажигания.
Дальше добрались почти без приключений. Но они не любят вспоминать об этом.
Николаево, в которое они прибыли – это то Николаево, что находится в Сливенской области, со всех сторон окружено живописными полями, и в котором живет примерно триста человек.
Предполагалось, что запаса болгарского Мишкина им хватит.
- Ничего не понимаю. - Констатировал Мишкин примерно через два часа. За это время они успели пройти все село. Никто никогда не слышал тут про Новази. Ни сейчас, ни в далеком прошлом, ни когда-либо на протяжении двухсот лет тут не было не только Новази, но и вообще турков, или кого-то похожего на человека с фото.
Подсказка пришла в облике старика, в чей дом они заглядывали среди первых.
- Эй, сынки! – старик нашел их уныло сидящими на том, что с натяжкой можно называть центральной площадью. Видимо, ему потребовалось много усилий, чтоб пройти эти сто метров от своего дома, потому что лицо его было покрыто потом, а рука, опирающаяся на палку, дрожала. Сережа вскочил и предложил старику сесть.
- Спасибо, сынок.
Это было сказано по-болгарски, но благодарность звучит похоже на всех языках.