Счастливые Ботинки

И снова у меня пропал аппетит. Это было ужасным кошмаром. Я понимала, что не могу больше сидеть в домике, что мне нужны какие-то просторы для излечения, хотя бы временного и частичного. Я поднялась с мокрой подушки и покачнулась. Голова кружилась то ли от обилия событий, то ли от ударов за последние двенадцать часов, то ли от голода, который мой бедняга мозг воспринимать был уже не в силах как тревожный сигнал. Но я сдвинула брови. Прошел первый слезный период, и теперь черед следующего настроения — бросить вызов миру жизни и людей…

Я мрачно запахнула накидку и дала себе направиться куда глаза глядят. А они никуда не глядели. Я просто обреченно как-то шла между стволов, покрытых древним загадочным мхом. Под ногами — кривые корни, коим не хватило места под землей и коим пришлось быть выставленными на поверхность, словно мне, отвергнутой обществом и ненужной никому! Я имела такую пагубную привычку — взлетать на крыльях печали и падать в депрессии камнем на какое-нибудь дно бездны… И падение могло длиться долго. Пока… что-то не случалось еще. И в лесу я бы встретила новое приключение гораздо быстрее, чем в домике феи. Хотя, — я усмехнулась, — и там меня нашел некий всекарающий детективный кулак. Мне стало смешно от ситуации. Я несчастна… Но от чего? Вот какого ответа у меня не бывало никогда. Я рассмеялась. Ну, как все смешно запуталось! И трагично…

До моих ушей донеслась мелодия. Какого-то духового инструмента, столь умиротворяющая, что душа моя словно подняла голову и остановилась в своем падении камнем и постепенно вылезла на обрыв, приподнявшись робко над его краем на тонких невесомых пальцах. И ее любопытство вывело меня на маленький освещенный лужок, укромно спрятавшийся за зарослями со всех сторон. На небольшом пеньке сидел маленький музыкант в кедах, брюках и какой-то куртке. Короткие черные волосы задорно поблескивали на солнце, неприкрытые никакой шляпой. Мальчик вдохновенно играл мелодию, вкладывая в нее свою душу, от чего она наполнялась живой и даже живительной силой, поднимая меня куда-то в облака. У пенечка, свернувшись клубком, дремал рыжий упитанный кот. От этих столь подходящих друг другу путешественников веяло духом дорог и романтикой ветра.

Я прислонилась к дереву, и под ногой моей хрустнула ветка. Музыкант обернулся, не прерывая игры. И — это оказалось весьма приятное лицо девушки с глазами цвета морской бездны. И они не только такого цвета были, но и глубины. Когда я их увидела, я почувствовала, как океан моей души весь им доступен, а море ее глаз сливается с моим. Она кивком предложила мне подойти, и я вышла на полянку, села рядом с котом и почесала ему за ухом, настороженно торчащим кверху и не дремлющим. Он довольно потянул длинными лапами и замурлыкал. Я зажмурила глаза, покачиваясь в такт мелодии дудочки умиротворенно. В ней и высота облаков, и пропасти гор, и бескрайность полей, и нескончаемость дорог…

Я не знаю, сколько играла странница свою замечательную мелодию. К своему стыду, я, улегшись на мягкой траве рядом с ее волшебно-золотистым котом,.. уснула! Когда я открыла глаза, закатные лучи солнца уже выкрасили небо надо мной. Я села в смятении: как, все это закончилось?! Или было сном? Я только успокоилась, а тут…

Мой взгляд упал на пенек. На нем стоял небольшой горшочек, обвязанный тканью, а под ним — записка:

«Милая фея Какатоесть! Ты замечательная и у тебя доброе сердце! А потому непременно все будет хорошо. Прошу, подкрепи свои силы. Я буду рада увидеть тебя снова!»

И подпись: «Странница. И кот».

Мое сердце согрелось. Я развязала веревочку на горшочке. Запах сладкого молока и бананов. Я не стала задаваться вопросом, откуда в Сказочной стране бананы взялись. Я взяла ложку, предусмотрительно оставленную заботливой девушкой дорог и насладилась божественным десертом.