Страница 47 из 49
Вниз мы спустились, только когда позвонил водитель такси. На первом этаже наткнулись на Пашку, который расхаживал взад-вперед и, по-видимому, ждал нас. Увидев, что мы вместе, он просиял.
- Ребята, я так за вас рад! – воскликнул, обнимая меня. – А вы куда?
Мы переглянулись и ответили вместе:
- Домой…
- Нас такси ждет, - объяснила я.
Пашка как-то странно посмотрел на Лешу, потом его вдруг осенило:
- О! Я с вами! Вы ведь меня подвезете? Вернее, я вас провожу, а потом на вашей машине поеду к себе.
Если честно, я была не в восторге. Идея эта вызвала только недоумение:
- Паш, что ты такси не можешь вызвать? – спросила раздраженно.
Поняла я его, лишь когда мы усаживались в машину. Если б не он, кто бы помог Лешке сесть и сложить кресло. Как настоящий друг, Пашка помнил о том, о чем мы не подумали.
Когда машина трогается, Леша протягивает водителю деньги и называет свой адрес. На мой непонимающий взгляд говорит только: «Едем ко мне».
Таксист, который уже явно злится на нас, увидев деньги, смягчается и, немного поворчав, везет нас по нужному адресу.
Мы с Лешкой сидим на задних сидениях и держимся за руки. Меня заполняет ощущение безграничного счастья, и я стараюсь приглушить улыбку на лице, чтоб не выглядеть совсем уж глупо. Лешка, наоборот, слишком серьезен и скован. Мне даже приходит мысль, что он жалеет о своем решении.
Такси останавливается у Лешкиного дома, и Пашка выходит вместе с нами. Он пересаживает Лешу в кресло и помогает нам подняться в квартиру. Но, пока мы открываем дверь, незаметно испаряется в неизвестном направлении, даже не попрощавшись, так что Леша усмехается: «Ну, Пашка-очаровашка!».
В квартире царит беспорядок. Да что там, настоящий бардак! Вещи, обувь, какие-то документы – все разбросано. От прежнего аккуратного аскетичного жилища не осталось и следа. Но поражает меня другое: повсюду вдоль стен прикреплены перила, порогов больше нет, сделаны подставки и опоры. Все, чтоб жить без посторонней помощи.
Романов сразу проезжает в ванную и закрывает за собой дверь.
- Тебе помочь? – кричу я, спохватившись.
- Нет, - отвечает он из-за закрытой двери, - я сам. Ты осваивайся.
Осваивайся! Состояние, как у невинной девушки накануне первой брачной ночи. Ведь сегодня решится, какими будут наши отношения дальше.
Чтобы скинуть напряжение, решаю прибраться и приготовить ужин. Первым делом иду в кухню и заглядываю в холодильник. Шаром покати – кто бы сомневался! Но на верхней полке все-таки нахожу яйца и немного молока. Можно приготовить омлет.
Пока Лешка плещется в ванной, успеваю навести относительный порядок и накрыть на стол. Романов въезжает в кухню одетый в свободную домашнюю одежду, с капельками воды в волосах. Мы усаживаемся за стол друг напротив друга и молча едим.
- Ты пойдешь в душ? – вдруг спрашивает он, и я вздрагиваю от звука его голоса.
Сбежав в ванну, закрываю дверь, облокачиваюсь на стену и прислушиваюсь. Потом моюсь тщательно очень горячей водой, потому что меня то знобит, то бросает в жар. И, выйдя из ванной, неловко топчусь на пороге комнаты, потому что не знаю, куда пойти.
- Лиза, иди сюда, - доносится его голос, и, мне кажется, что в нем я слышу нервные, тревожные нотки.
Зайдя в спальню, вижу, что он сидит на кровати, не раздеваясь.
- Я постелил тебе в той комнате, - говорит, не глядя на меня.
От этих слов у меня в душе холодеет. Хочется возразить, сказать: «Какой смысл быть соседями в этой квартире?». Но вдруг понимаю, что он боится ничуть не меньше меня, и, присаживаясь рядом, отвечаю, как ни в чем не бывало:
- Хорошо. Тебе помочь?
Он поджимает губы и грустно смотрит мне в глаза.
- Лиза, - вдруг говорит очень серьезно, - если ты выбираешь меня, дай мне возможность чувствовать себя сильным. Мне не сиделка нужна.
Что я могу сказать? Конечно, он прав, мне еще учиться и учиться.
- Ладно, - говорит он с горечью, - ты иди. Тебе на работу завтра?
- Нет, - качаю я головой.
У меня и правда завтра последний выходной, и на часах уже за полночь. Но мне не хочется уходить от него. Между нами и так все зыбко, натянуто до предела, и я боюсь, что эта тонкая связь совсем оборвется.
- Я хочу остаться, - говорю, уткнувшись в его плечо. – Хочу быть с тобой.
Он выдыхает и, подтянувшись на руках, ложится головой на подушку. Я устраиваюсь на противоположной стороне кровати и лежу, разглядывая его лицо в свете ночника. Сказать, что я на грани – не сказать ничего.
Он лежит с открытыми глазами, и я уже собираюсь что-нибудь ему сказать, но он поворачивается на бок и смотрит мне в глаза, потом тянется рукой к моему лицу. Стараясь не дышать, я придвигаюсь ближе, так чтобы чувствовать его всем телом. Он, наконец, обнимает меня и прикасается губами к губам. Мы как будто вновь узнаем друг друга, изучаем и привыкаем. Наш нежный поцелуй постепенно становится глубоким, страстным. Но очень скоро я понимаю, что только поцелуев мне мало. Я слишком долго ждала этого мужчину и теперь с ума сойду, если не получу.
Когда его рука оказывается под блузкой и прикасается к моей обнаженной груди, я закидываю на него ногу и прижимаюсь теснее. Он с рычанием обхватывает мои бедра. Он меня хочет. Это открытие окрыляет меня. Я больше ничего не боюсь, потому что понимаю, что трусливой и неуверенной мне сейчас быть нельзя.
Не отрываясь от его губ, я сама снимаю одежду и, поймав на себе голодный взгляд, тяну вниз его брюки вместе с бельем. Минуту мы лежим обнаженные, прильнув друг к другу телами, и пытаемся отдышаться. Потом я осторожно толкаю его на спину и сажусь сверху. Он замирает и тут же подхватывает меня под ягодицы. Тогда я сама направляю его в себя.